– О нет, – вскричала Сенара, – я ни за что не выйду замуж за Гая Севера, даже если бы он был единственным мужчиной на всем белом свете.

– Ты обещала исполнить все, о чем я попрошу, – спокойно напомнила девушке Эйлан. – Так вот как ты держишь свое слово?

Сенара подняла голову, и из глаз ее снова брызнули слезы.

– Я боюсь совершить грех. Если ты думаешь… – Она умолкла, тяжело дыша. – Если Господь решил призвать тебя к себе, это Его право, но ты не должна накладывать на себя руки, Эйлан!

Эйлан, словно укутавшись в плащ, напустила на себя гордый, надменный вид и с достоинством произнесла:

– Мне вовсе не важно, веришь ты в это или нет. Но если ты отказываешься помочь, Сенара, уходи.

Сенара задрожала.

– Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.

– Тогда ради Гая позаботься о его сыне.

– А я говорю, что ты должна жить ради мальчика, – взмолилась Сенара. – У тебя есть ребенок – почему так случилось, не имеет значения, – и твоя жизнь принадлежит не тебе. Гауэн – замечательный мальчик. И ты должна вырастить его. А Гай…

– Ах, не говори о нем, прошу тебя…

– Госпожа моя, – продолжала Сенара, дрожа всем телом, – уверяю, Гай любит тебя и сына тоже.

– Он забыл меня.

– Нет, я убеждена в этом, – настаивала девушка. – С твоего позволения я напомню ему о долге перед матерью его сына. Разреши мне поговорить с ним о его долге отца и римлянина. И даже если душа его очерствела, уверена, на этот зов он не посмеет не откликнуться.

Неужели подобное возможно? И Сенара способна сотворить такое чудо? И готова сделать это?

– Я верю в знамение, которое послала мне Великая Богиня, – наконец заговорила Эйлан, – но, если мне удастся пережить Самейн, попробуй сделать, как ты говоришь. Но прежде ты должна увести Гауэна в безопасное место. Я боюсь, что во время праздника возникнут беспорядки. Завтра – нет, сегодня вечером, – поправилась она, так как уже начинал брезжить рассвет, – ты должна покинуть Лесную обитель. Возьмешь Гауэна и отправишься вместе с ним в лес, к этому отцу Петросу. Никто не подумает искать вас там!

Глава 30

Очнувшись, Кейлин сообразила, что была без сознания довольно долго, так как одеяние ее было насквозь мокрым. Где‑то поблизости скрипела телега, подпрыгивая на ухабах и выбоинах. Очевидно, от этого звука она и пришла в себя. В телеге сидели мужчины, вооруженные дубинками. Их было четверо или пятеро, а впереди шли два дюжих охранника с факелами. Может быть, это они вспугнули ее обидчиков? Но, по всей видимости, что‑то все же помешало этим негодяям, потому что пострадала она только от удара по голове.

Кейлин заставила себя подняться, хотя это стоило ей неимоверных усилий, – казалось, голова вот‑вот расколется от напряжения. Вокруг нее на земле лежали чьи‑то тела, и даже сквозь сырость дождя в нос бил резкий запах горелого мяса.

Один из мужчин с факелом в руке, заметив жрицу, произнес трясущимися губами:

– Ты призрак, госпожа? Пощади нас…

– Я не привидение, – отозвалась Кейлин, стараясь говорить уверенным и твердым голосом. – Я – жрица святилища, которое находится в Стране Лета. На меня напали разбойники.

Теперь Кейлин увидела и свои носилки. Они были опрокинуты. Рядом распластались оба молодых жреца, устремив к небесам безжизненные глаза. Горло у каждого перерезано, золотые ожерелья сняты. Кейлин в смятении смотрела на их тела.

Потом, оглядев разбросанные вокруг обуглившиеся трупы, поняла: боги довершили то, что ей самой исполнить оказалось не под силу.