– Обалдеть! – изумилась она, созерцая собственное тело, кем то с неясной, но бессовестной целью всунутое в платье ну очень архаичного вида, да ещё с каменным корсетом, стянутым жёсткой шнуровкой.

А потом подняла глаза и обнаружила сидящих вокруг себя трёх неизвестных девиц, одетых тоже архаично. Все три таращились на неё сквозь слёзы, открыв рты.

Что то стукнуло за головой – то бишь за спиной. Она с трудом оглянулась – и тоже открыла рот на явление плотного тёмно рыжего дядечки, в солидных летах и одетого весьма архаично. «Да что ж пристало то это словечко?!» Дядечка выпучил глаза на лежавшую на полу Алису и возопил, обращаясь к девицам:

– Почему вы не подняли леди?!

Три девицы насморочно залепетали, что они испугались: а вдруг леди померла?

Дядечка, решительно кряхтя, нагнулся над Алисой, и та испугалась: неизвестный всё таки достаточно преклонных лет, а вдруг сам загнётся, поднимая такую тяжесть, как она? И шустро вскочила, оглядываясь по сторонам. Чуть не упала, потому что наступила на край длинного предлинного платья – точней, на одну из юбок этого платья. А ещё потому чуть не упала, что тело плохо повиновалось. Будто належалась, да и простыла, пока «помирала». Но по сторонам (сообразилось) лучше потом глазеть. А сейчас неплохо бы выяснить, что происходит.

– Вы кто? – вывернувшись из под рук дядечки, требовательно спросила Алиса и мотнула головой, показывая на трёх застывших на полу девиц: – Это кто? И где я?!

Дядечка разогнулся и выпялил глаза на неё.

– Леди не помнит? – осторожно спросил он, а потом словно бы спохватился и обошёл Алису, чтобы аккуратно дотронуться до её затылка.

Аккуратно то аккуратно, но… Она охнула от боли и отшатнулась.

Дядечка немедленно вновь оказался перед её глазами. Заглянул в её глаза, потом опустил взгляд на свою ладонь, покрасневшую от размазанного пятна крови.

Алиса уставилась через его плечо на движение двери и поняла, что у неё кошмары или она просто напросто сошла с ума. В комнату, которую она так и не успела толком рассмотреть, тихонько вошёл её младший брат, держась так, словно готовился в любой момент сбежать. «И одетый архаично», – глупо додумала она. Хотя надо отдать должное Виктору, выглядел он в этом архаичном чуть ли не изящно – неожиданно стройненький и тонкий. Настоящий вьюнош!.. И уж совсем не мешковатый и неуклюжий, как дома, а очень собранный. И со шпагой, кажется, на боку. В общем, опять таки – обалдеть!

Кто то крепко взял её под локоть и медленно, словно остерегаясь, что она на следующем шаге вновь хлопнется в обморок, подвёл её к старому креслу с облезающей лохмами обивкой. Уже под оба локтя он, тот самый дядечка, усадил её и сел сам – в такое же кресло напротив. Кажется, и он собирался с мыслями, чтобы заговорить с ней, а потому Алиса, ошалевшая от причудливой ситуации, всё таки успела обвести ищущими и изучающими глазами помещение, в котором находилась.

Просторно, но заброшенно – первое, что пришло в голову. Даже на полу – не просто грязь, но много залетевшей откуда то палой листвы. И… довольно таки прохладно. И мебель – мало того, что её очень мало, так ещё и такая, какую увидишь только в кино, если собралась на просмотр исторических фильмов. Да что ж такое…

– Итак, леди Алиссия, вы ничего не помните, – всё ещё осторожно начал дядечка. – А кого из присутствующих вы знаете?

Леди Алиссия? Кажется, её недавно так кто то называл. Но кто… Чувствуя себя рыбой, которую разыгравшаяся морская стихия выбросила на берег, и страшно боясь не попасть в нужный ответ, Алиса нерешительно откликнулась:

– Я не помню вас и этих девушек. А вот там, кажется, стоит мой брат.

– Ну… примерно так я и предполагал, – кивнул дядечка.