|
Зажрались. К кому не приду, все нос воротят. Может быть, ваша организация выделит мне смету на изготовление первой линии? Прибыль пополам. – Где чертежи? – ровный голос Антонова не выражал никакой заинтересованности. – Здесь, – Дема постучал по лбу. – Но в течение двух месяцев гарантирую всю документацию. Успех стопроцентный. – Ага… Стало быть, еще и мошенничество. Попытка выманить деньги под несуществующие научные разработки. – Есть, – сказал Демид. – Конечно, все есть. И линия, хоть и небольшая. И установка для облучения, и клоны мутантов, и образцы продукции. Но все в надежном месте. И все приостановлено. Потому что нутрии, которых я вывел, вырастают до размеров свиньи за месяц. Мясо у них обалденное, но я столько сожрать не могу. А для торговли нужно официальное разрешение – мне это не по карману. Могу подарить вам пробирку с замороженным эмбрионом кролика. Повесите его на шею вместо кулона, он принесет вам счастье. Большое счастье, смею заверить. – Шуточки… – Антонов заложил руки за спину и зашагал по лаборатории. – Да, на бюджетные средства, конечно, не развернешься. В ваших условиях только лягушек током пытать… – Он повернулся к Демиду и уперся в него своим растворяющим взглядом. – Демид, а вы на собаках никогда не экспериментировали? Не облучали их? Не выводили собак-мутантов? – Нет, конечно. Какой смысл, кто их есть-то будет? В Китае, правда, едят собак, но наш человек к такому мясу не приучен. – Недавно мы поймали одну зверушку, – задумчиво произнес Антонов. – Интересная зверушка… Вам было бы интересно на нее посмотреть. – С каких это пор ваша организация занялась отловом собак? Диссиденты кончились? – С тех пор, – Антонов положил свой кейс на колени и щелкнул замком, – с тех самых пор, как собачки стали кушать людей и вести себя при этом, как существа, наделенные определенной долей… э-э, скажем так, интеллекта. Хоть и извращенного интеллекта. Как вам нравится эта фотография, уважаемый коллега? То, что Демид увидел на снимке, напоминало Освенцим, только в маленьких масштабах. В едва освещенном захламленном помещении лежала куча всяких безделушек – колец, часов, браслетов и ожерелий. Правда, тот, кто сложил туда все эти драгоценности, не потрудился их снять с пальцев и шей. Он сложил их вместе с пальцами и шеями. – Ужасно, – Демид вернул карточку Антонову. – Совершенно мне это не понравилось. Не нравятся мне такие штуки. Это что, маньяк-убийца? – Да нет, это животное-убийца. С извращенной страстью к коллекционированию материальных ценностей, перепачканных в крови. – Всякое бывает, – сказал Демид. – Сороки, например, тоже таскают фамильное серебро. Да и некоторые млекопитающие тоже этим грешат. Хотя про собак я такого не слышал. – Это не собака. И не сорока. Это вообще черт знает что!!! – голос Антонова неожиданно сорвался на визгливую ноту. – Это монстр. Чудовище из сказки! – Он там, у вас? В клетке? – В лаборатории. В холодильнике. В него всадили столько пуль, что хватило бы медведю. Но вы знаете, Демид, я не испытываю желания подходить к нему. – Антонов наклонился к Демиду и понизил голос. – Даже мертвый он выглядит так, как будто собирается вцепиться вам в глотку. Он похож на дьявола, этот Король Крыс. |
