— И вообще! Ты даже номер не оставила! Мне пришлось звонить Белль Флинт, а она ответила, что ты уехала к семье, поэтому я позвонил оператору и попросил разыскать номер Гринстедов, и первой в списке оказалась женщина, которая сказала: «А, ты звонишь моей невестке», и мне пришлось записывать. Но ты же обещала вернуться вчера!

— Или сегодня, — напомнила Делия. — Я, наверное, поеду на автобусе, может быть, сегодня вечером, я узнаю позже…

— Это риелтор? — крикнула Сьюзи сверху. Делия прикрыла трубку рукой:

— Нет, это не риелтор!

Потом сказала Ною:

— Ты просто оставайся на кушетке. Я скоро буду дома. Пока!

Повесив трубку, она обернулась и увидела, что все на нее смотрят.

— Ну! — бодро начала она. — Так!

У них были такие лица, словно они поймали ее за каким-то преступлением.

Потом пришел Сэм в белом халате. У него начался обеденный перерыв, а они все еще завтракали. Линда сидела на его стуле и, похоже, не собиралась уступать.

— Если бы это хороший врач пришел… — ядовито сказала она.

Делия спросила:

— Сэм, что ты будешь…? — а затем остановилась. Это в самом деле была не ее проблема — предлагать ему обед.

Но муж, похоже, об этом не подумал, сел на то место, где обычно сидела Сьюзи, и сказал:

— Все что угодно. Суп.

Должно быть, он одним супом и питался, потому что это единственное, что хранилось в буфете, — обезжиренный безвкусный суп без соли, с танцующим сердечком на упаковке. Делия открыла банку грибов с соевым молоком и вылила содержимое на сковородку.

Теперь Сэм спрашивал Кэролла, почему тот не в школе. Отец выбрал неверный тон, настойчивый, будто буравящий мозг, который не мог вызвать у подростка ничего, кроме вспышек гнева, поэтому Кэролл горбился над своей миской с хлопьями. Делия заметила, что оба они, да и вообще все в комнате, стали обращать на нее меньше внимания, чем вчера, словно с нее сошел налет чужеродности.

Сэм сказал, что отдаленная вероятность свадьбы родственника не является оправданием прогулов.

— Ты-то что об этом знаешь? — спросил его Кэролл. — Бога ради, некоторые из моего класса пропускают занятия ради матча Ориолов.

— Попридержи язык, молодой человек, — сухо говорил Сэм.

Делия слегка помешивала суп. Ей представилось, что муж парит в воздухе как воздушный змей или знамя, которое меняет форму, когда изменяется направление ветра. С одной стороны, он был мягким, сдержанным и благодушным, с другой — резким и лишенным чувства юмора. Делия вдруг вспомнила, что в то утро, когда они впервые встретились, его лицо с правильными чертами показалось ей чересчур правильным, слишком самодовольным, и она заколебалась. Но потом отбросила это впечатление и навсегда о нем забыла — по крайней мере до этого момента.

— Пожалуйста, дядя Сэм? — заныли близняшки. — Можно ему остаться дома, хоть один разочек? Ради нас?

До того как муж успел ответить, в дверь позвонили. Все посмотрели друг на друга, а кот направился в подвал.

— Меня нет, — сказал Кэролл с набитым ртом. Наконец Делия уменьшила газ и пошла посмотреть, кто пришел.

Дрисколл Эйвери стоял на залитом солнцем крыльце перед дверью и насвистывал, глядя в сторону. Насвистывал! Господи. Делия открыла дверь и поздоровалась:

— Привет, Дрисколл.

— Привет, миссис Гринстед! — ответил он, входя. — Отличная погода.

Это на самом деле было так. Ночью подкралась осень, колючая и промозглая, и щеки Дрисколла покрылись румянцем.