Но единственный человек, который может знать, кто он такой, — это девочка, с которой он хотел поговорить, — Кортни. Поэтому сегодня утром я начал набирать все возможные комбинации вашего номера, чтобы найти эту Кортни.
— Боже милостивый, — охнула Линда.
— Ну, это оказалось проще, чем я думал. Оказалось, нужно только поменять две цифры местами. На десятый раз, что ли, я попал на маму Кортни, по крайней мере я думаю, что это была мама, и она мне сказала, что Кортни в школе.
— А-а, — хором сказали близняшки.
— Ну я и говорю: «Я должен был отдать ей конспекты по истории, поэтому, если вы не возражаете, я бы их вам занес после уроков, хорошо? Не могли бы вы еще раз продиктовать мне адрес?»
— Круто, — одобрил Кэролл.
Даже Сэм выглядел слегка заинтересованным. Он оторвался от супа и смотрел на Дрисколла, подняв брови.
— К счастью для меня, мама на это клюнула и сразу дала мне их адрес, это тут, рядом. — Он помедлил, как будто ему пришла в голову какая-то мысль. Затем спросил: — Кэролл, а ты не знаком с какой-нибудь Кортни?
— Я знаю шесть или семь девчонок с таким именем.
— А какая-нибудь из них живет на Дипден-роуд?
— Насколько я знаю, нет.
— Ну, все равно, — вздохнул Дрисколл, — теперь мне остается только спросить, кто это ей мог звонить.
— А что если она не знает, кто это мог быть? — поинтересовалась Делия.
— Ну, у нее может быть хоть какая-нибудь догадка. Если он вокруг нее крутился, делал ей всякие там знаки внимания.
Сэм снова начал прихлебывать суп, покачав головой.
— Я пошел поговорить со Сьюзи. Попросил ее пойти со мной к Кортни, когда та вернется из школы. Вы же понимаете, что я не могу пойти один! Вдруг появляется какой-то странный парень и начинает задавать кучу вопросов. Только Сьюзи отказалась.
— Отказалась? — отозвалась Линда.
— Да. Послала меня обратно. Говорит, что мне придется справляться без нее. Она сказала, что, если я хочу, чтобы она меня простила, я сам должен ей привести этого мальчика.
«Если ты хочешь завоевать сердце принцессы», — подумала Делия, потому что у этого поручения был определенный сказочный оттенок. Ей было немного жаль Дрисколла, хотя он, похоже, вновь обрел хорошее расположение духа.
— Поэтому теперь дело за вами, миссис Гринстед, — сказал молодой человек почти бодро.
— За мной?!
— Не могли бы вы пойти со мной к Кортни, когда та вернется из школы?
— Но, Дрисколл, я…
— Я пойду! — завопила Тереза.
— Мы с Терезой пойдем, — вступила Мари-Клер. Казалось, что Дрисколл их не услышал. Он повернулся к Делии:
— Миссис Гринстед, вы не представляете, что я чувствую. У меня как будто камень на шее! Сперва думаешь, что это блажь, просто временная блажь, и начинаешь злиться, как черт, и думаешь, что если ты не обратишь на это внимания… но потом тебя начинает пробирать. Становится по-настоящему, можно сказать, грустно, но ты все еще бесишься, и к тому же это еще и надоедает, я имею в виду, настолько устаешь от этого, от того, что все повторяется снова и снова, устаешь даже от самого себя и думаешь: «Послушай, ты должен быть рад, что наконец-то от нее освободился. Она всегда тебя раздражала». А потом говоришь: «Если бы только она дала мне еще один шанс! Я хочу сказать, как так вышло, что все так плохо? Когда все это началось, а я даже не заметил?»
Сэм отложил ложку. Линда вдруг вздохнула. Делия смущенно заговорила:
— Ну, я… ну, почему бы мне действительно не пойти с тобой? Сомневаюсь, что смогу сильно помочь, но, разумеется, я постараюсь. |