И тут наступила внезапная пауза, продолжавшаяся года два. Мои тексты снова перестали брать в печать. Снова я слышал эти уклончивые характеристики: «не совсем ясен замысел», «герои слишком много пьют» и так далее. Я не понимал, что случилось.

Наконец черная полоса кончилась, повесть попала на глаза главному редактору «Невы» Дмитрию Хренкову, и он решился ее напечатать, предложив сократить и слегка подправить конец, чтобы снять трагический оттенок.

Вообще в моих планах не было убивать героя. Но многие понимали это именно так. Я оставил решение вопроса читателю. Но журнал не мог этого допустить. Пирошников выжил.

Он выжил настолько, что через сорок лет родился снова, о чем вы уже знаете.

В 1980 году «Лестница» наконец появилась на журнальных страницах, а через два года вошла в книгу повестей и рассказов «От первого лица». После чего один за другим появились книжки с переводами на разных языках: эстонском, немецком, чешском, болгарском, итальянском. Благодаря последней я узнал, что моя повесть является тезкой знаменитого оперного театра.

А еще через несколько лет, в 1989 году, моего героя уже можно было увидеть на экране в художественном фильме «Лестница», снятом на «Мосфильме» режиссером Алексеем Сахаровым. В главной роли был знаменитый актер Олег Меньшиков. К сожалению, прокатная судьба фильма была плачевна. Он вышел на экраны в самый провал отечественного кино, когда кинотеатры заполонил Голливуд, а новый фильм с Меньшиковым показывали в кинотеатре «Аврора» на утреннем сеансе в 9.30 всего три дня.

Последний сюрприз повесть преподнесла мне через двадцать лет после ее создания. Будучи в Швеции в гостях у одного драматурга, выходца из Польши, говорящего по-русски, я увидел на полке книги на русском языке. Меня заинтересовала небольшого формата книжка некоего Ю. В. Мальцева «Вольная русская литература». Это был подробный обзор российского самиздата 1955–1975 годов. Книжка была издана в издательстве «Посев» в 1975 году. Я заглянул в именной указатель, где располагались все «диссиденты», и увидел там фамилию Жилинский. Какое-то сомнение шевельнулось во мне, я открыл нужную страницу и обнаружил, что там пересказывается содержание повести «Лестница» некоего молодого автора Жилинского.

Автор просто неверно запомнил мою фамилию.

Наконец я понял, чем была вызвана черная полоса в моих отношениях с журналами в 1975–1976 годах. Такое упоминание не могло остаться незамеченным.

Но прошло еще много лет, и повесть потребовала своего продолжения, за которое я взялся не без опаски. Ибо года не проходят даром, и сегодня я не рискнул бы бегать наперегонки с юношей, имевшим когда-то первый разряд по легкой атлетике.

Впрочем, литература — это не бег наперегонки, слава Богу.