Я встала так, чтобы в момент открывания глаз покойницы ее взгляд сфокусировался на мне. Я буду ее повелительницей на весь сеанс восставления.

    Глаза трупа открылись. Я содрогнулась, когда они остановились на мне. Это были абсолютно черные глаза, чернота заполняла их до краев.

    – Повелеваю тебе говорить,– сказала я.

    – Я повинуюсь,– ответила покойница. Голос у нее был совершенно лишен интонаций. Да какие можно ожидать интонации от покойника!

    – Не затягивайте разговор,– подсказала мне шепотом Мелинда.– Некротической энергии очень мало.

    Я кивнула и спросила кадавр:

    – Поведай о том, кто убил тебя.

    Руки покойницы дернулись, ее всю затрясло, но она ответила:

    – Холод, тьма и молния убили меня.

    – Убивший тебя – не человек?

    – Я помню только холод, тьму и молнию.

    – Ты не ответила на вопрос. Убивший тебя – человек?

    Кадавр завыл:

    – Не знаю, не знаю!

    Мелинда испуганно взглянула на меня:

    – Она в предысходном состоянии. Она может разложиться прямо сейчас! Остановите допрос!

    – Но я должна знать, как выглядел убийца!

    И тут кадавр заговорил совсем другим голосом – на латыни, да еще голосом доброй нянюшки, рассказывающей на ночь сказку послушной детке:

    – Хочешь знать, как я выгляжу? О, это очень просто. Мой лик блещет любовью и красотой – голубые глаза наполнены светом, лоб дышит мудростью, губы исторгают лишь благословения. Одежда моя – светлые ризы смирения и добродетели. В руках я несу белоснежные лилии рая – они предназначены для тех, кто хранит Иисуса в своем сердце. Ноги мои чище, чем золото, ибо они никогда не ходили по стезе порока. Тело мое чисто и драгоценно, ибо никогда не знало скверны и погибели. И белые крылья мои светлее солнечного света, потому что благодаря им я спешу исполнять волю Всевышнего. Нет во мне греха, и потому имя мне – ангел.

    Кадавр выговорил все это и медленно лег не стол. Глаза его закрылись. Запах тления сменился каким-то морозным запахом, видимо, кадавр вернулся в свое исходное состояние.

    – Восставление закончено,– подтвердила Мелинда.– Если сейчас попробовать снова ее восставить, она просто разложится.

    Я ошарашенно молчала.

    – Госпожа? Госпожа?

    Я пришла в себя:

    – Мелинда, я не понимаю. Она дала нам описание ангела!

    – Совершенно верно. Я могу вас озадачить еще больше: на прошлом восставлении она не произносила ничего подобного. Выходит, что это описание предназначалось только для вас?

    – Этого не может быть! И потом, как здесь замешан ангел? Ангелы, да простят меня все святые, не вмешиваются в дела ведьм! И наоборот!

    Мелинда развела руками:

    – В разрешении этой загадки я ничем не могу вам помочь, Госпожа. Неб, Честер, отправьте тело обратно в ледник. Я должна проводить Госпожу.

    – Погодите, а руки где-нибудь я могу помыть?

    – Да, конечно.– Мелинда подошла к стенной панели и легко сдвинула ее в сторону. За панелью оказался вполне современный санузел. Я мыла руки так долго, что за это время Неб и Честер уже успели унести кадавр из комнаты восставления.