— Ту, где мать Дэнни Спенсер, — сокрушенно вздохнул Моранди.

Джейк рассмеялся.

— Конечно, я сам должен был догадаться. Она сказала, зачем?

Моранди съежился от его взгляда.

— Она боится, что ты используешь эту пленку, чтобы вытащить деньги из Дэнни.

Моранди внимательно наблюдал за Джейком, встревоженный его молчанием.

— Вопрос в том, — вмешался Эрик, — забрала ли она пленки перед тем, как подожгла офис.

— Скорее всего, да, иначе она не сожгла бы его. — Джейк повернулся к Моранди. — Скажи, ты не говорил ей о полиции?

— Ни слова, — заверил его Моранди.

— О'кей. Попытайся найти Афродиту и узнай, не начала ли она петь.

— О, она не станет, — уверенно сказал Моранди.

— Надо знать точно. А мне пора в постель, потому что если Консуэла достала ту пленку, то никто из нас уже ничего не сможет сделать. А где Дэнни? — спросил он Эрика.

— На вилле.

Джейк кивнул.

— Сделай все возможное, чтобы она ее не покидала. Я знаю, она скользкая, как угорь, но попытайся.

Глава 17

Афродита как сквозь землю провалилась, и Сара решила помочь Моранди навести порядок в его офисе. Он позвонил ей на следующий день после происшествия и говорил таким измученным, таким удрученным голосом, что Сара не стала спрашивать, почему его давно не было слышно.

Они стояли среди обуглившейся перевернутой мебели, а с закопченных стен все еще капала вода. Саре очень хотелось успокоить Моранди: его усталый и встревоженный вид беспокоил ее.

Заметив, что девушка наблюдает за ним, Моранди заставил себя улыбнуться.

— Ты связался со страховым агентством? — спросила Сара.

— Да, перед твоим приходом. — Он сел на стул и уронил голову на руки. — Все так запутанно. Все так, черт побери, запутанно, что я не знаю, как из этого выпутаться.

Сара положила руки ему на плечи и принялась легонько массировать их. Зная, что офис подожгли, она спросила:

— А ты не думаешь, что за всем этим стоит Афродита?

Моранди покачал головой.

— Не думаю.

— Так где же она?

— Хотел бы я знать, черт побери.

Сара присела перед ним на корточки, взяла его за руки и поглядела на него своими ясными голубыми глазами.

— Я думаю, пришло время рассказать, что здесь происходит.

Он молча кивнул, потом дрожащим от усталости голосом сказал:

— Да, думаю, ты права.

Она ждала, не выпуская его рук и наблюдая за ним.

— Ты, вероятно, уже догадалась, что все связано с шантажом, — начал он.

Сара кивнула.

— Я отношу к Консуэле камеры, когда она велит. Устанавливаю их в укрытых нишах гостевых комнат в бане. Она всегда указывает — в каких. А потом мы делаем видеофильм о ее богатых подругах и о том, чем они занимаются с мальчиками. Потом, сама понимаешь, этими пленками шантажируют женщин и вымогают у них деньги. В случае отказа угрожают показать фильмы их мужьям или отцам.

— Но это же чудовищно! — воскликнула Сара.

— О, это не то слово, — сказал Моранди упавшим голосом. — Некоторые женщины платят, а пленки потом все равно продают еще раз, чтобы скомпрометировать их и насладиться их страданиями.

— Боже, — пробормотала Сара и, вспомнив дам, которых видела в бане, подумала, не пришлось ли кому-то из них уже расплатиться за приятный послеобеденный отдых.

— Но почему ты этим занимаешься? — спросила она. — Ты не кажешься аморальным…

— Да, я не аморален, — прервал ее Моранди, — но можно ли оставаться порядочным, имея дело с такими людьми, как Консуэла Сантини и Джейк Мэлори.