Мы миновали ворота и успели пройти футов двадцать, когда огни вдруг погасли, оставив нас в пропитанной дождем темноте.

Замерзшими пальцами я потянулся за своим амулетом, но Хват с Мерил опередили меня. Лязгнул замок Хватова ящика, и мгновением спустя он уже держал в руках мощный фонарь. Почти одновременно с этим что‑то хрустнуло, и Мерил встряхнула трубку химического фонаря, который тут же засветился призрачным зеленым светом.

Резко хлопнул винтовочный выстрел, и Мерил дернулась, едва не потеряв равновесия. Она потрясенно уставилась на расползавшееся по штанине ее джинсов красное пятно.

– Ложись! – рявкнул я и толчком повалил ее на землю. Винтовка выстрелила еще раз. Я схватил химический фонарь и сунул его в карман ветровки. – Гасите огни!

Хват еще возился с выключателем, когда хлопнул третий выстрел, и пуля высекла из его ящика сноп искр. Хват взвизгнул и выронил фонарь – тот покатился по земле, выхватив из темноты конус света за нашей спиной.

В луче фонаря обрисовалась фигура Тигрицы, вурдалака‑убийцы, которая на этот раз даже не потрудилась принять человеческое обличье. В своем естественном виде она представляла собой сутулое создание с серой кожей, каким‑то образом объединявшее в себе худшие черты человека, гиены и бабуина. Все тело ее поросло короткой, жесткой рыжей шерстью. Кривые ноги отличались при этом крепкой мускулатурой, а пальцы на слишком длинных руках завершались не ногтями, а костяными шипами. Волосы росли на голове неопрятными клочьями, а красные глаза горели ненавистью. Вся кожа ее была покрыта розовыми и серыми шрамами, и самые зловещие, опухшие – в тех местах, где ее поразила вчера ночью Мёрфи. Она неслась на нас на всех четырех, стелясь по земле со злобно разинутой пастью.

Нагонявших ее Альф она не видела.

Первый волк, под глазами которого все еще виднелись грязные полукруглые пятна, налетев, рванул зубами ее правую ногу. Вурдалак взвизгнул от неожиданности и полетел на землю. Впрочем, Тигрица быстро вскочила и бросилась на волка, однако огромный серый зверь перекатился в сторону, а из‑за него на вурдалака налетел другой волк и впился ей в другую ногу. Вурдалак повернулся к нему мордой, но тот уже отпрянул, и тут третий волк бросился на Тигрицу со спины.

Тигрица взвизгнула и сделала попытку бежать, но волки не дали ей такой возможности. На моих глазах новый волк с разбега сшиб ее на землю. Ей удалось перекатиться на живот, но лишенные подвижности ноги теперь только мешали ей. Она щелкала зубами, она даже достала ими кого‑то, но задетый волк извернулся, вспрыгнул ей на спину и сомкнул челюсти у нее на шее. Она испустила последний, захлебывающийся вопль.

А потом оборотни навалились на нее всей стаей, похоронив под лавиной мохнатых шкур и сверкающих клыков. Когда минуту спустя они разошлись, на месте схватки остались только бесформенные клочки, по которым я не опознал бы, кому они принадлежали. Желудок мой неприятно сжался, и я заставил себя отвернуться, пока меня не стошнило.

Подхватив Мерил подмышки, я потащил ее к ближайшему складу.

– Помогите мне! – рявкнул я Хвату, и он перехватил ее у меня, выказав неожиданную для своего роста силу.

– О Боже, – всхлипывал Хват. – Господи, Мерил, Господи…

– Все не так страшно, – выдохнула Мерил, когда мы вдвоем затащили ее за угол здания. – Успокойся, Хват, это не страшно.

Я достал из кармана светящуюся трубку и осмотрел рану. Джинсы пропитались кровью, черной в зеленом свете лампы, но не так сильно, как могло бы быть. Поискав, я нашел длинную царапину на бедре и присвистнул.

– Вам повезло, – заметил я. – Вас только чуть задело. И кровь, похоже, не слишком идет, – я осторожно постучал по ее ноге.