— Не помню.

— Ну, так ты был ещё малыш! Годика два или три, не больше… — Миссис Тифтон умолкла, слегка смутившись.

Джеффри шагнул ближе к матери.

— А помнишь, ты мне рассказывала, как дедушка учил тебя плавать?

— Да, конечно. — Она беспокойно задвигалась на стуле, будто ей вдруг стало неудобно сидеть.

— Тебя было пять лет, и ты боялась воды, но дедушка требовал, чтобы ты плыла. Ты умоляла, просилась на берег. И тогда он взял и забросил тебя подальше, туда, где было глубоко…

В горле у миссис Тифтон что-то булькнуло, а на её ресницах, с удивлением заметила Джейн, заблестели слезы.

Джеффри помолчал секунду, словно решая, говорить ли дальше. Потом продолжил.

— Он бросил тебя, и ты стала тонуть. Ты кричала, звала на помощь, но он только командовал: ПЛЫВИ! ПЛЫВИ! — пока с берега не прибежала бабушка и не вытащила тебя из воды.

— Я не понимаю, почему ты об этом заговорил. — Миссис Тифтон плакала уже по-настоящему. — Я давно уже простила папу за тот случай. Он тогда думал, что делает это для меня… чтобы мне же потом было лучше…

— Да, я знаю. Но, мама… — Он подождал, пока она вытрет слёзы. — Ты ведь и сейчас не умеешь плавать, правда?

— Ах, Джеффри, мне так… Я так… — Она заозиралась, словно не понимая, где находится. — Декстер! Я хочу домой. Отведи меня домой.

Декстер немедленно вскочил со стула и повёл миссис Тифтон к выходу, поддерживая её под обе руки.

Джейн испуганно потянула отца за рукав.

— Пап, не отпускай их! Джеффри же ещё не закончил…

— Ничего. Зато он очень хорошо начал. Подойди к нему, дочка.

Джейн подбежала к Джеффри, который теперь стоял один посреди кухни.

— Джеффри, молодец, это было потрясающе! Ты такой храбрый!

Джеффри смотрел на неё, словно не узнавая. Его лицо было страшно бледным.

— Храбрый? — повторил он.

Когда дверь за ушедшими захлопнулась, он вздрогнул.

— Сынок, думаю, тебе лучше пойти за ними, — сказал мистер Пендервик.

— Пап, пусть он ещё побудет у нас, — попросила Джейн.

— Нет, дочка, ему надо идти. Так будет лучше. Им с мамой важно сейчас продолжить начатый разговор.

Джейн бросилась к лестнице и крикнула наверх:

— Скорее, он сейчас уходит!

Три пары ног тут же сбежали по лестнице.

— Ну, как ты? — Скай протянула Джеффри рюкзак.

— Не знаю.

— Пора, — сказал мистер Пендервик. — Я горжусь тобой, Джеффри.

— Спасибо вам. — Джеффри забросил рюкзак за спину и пошёл к двери.

— Джеффри, мы завтра утром уезжаем! — крикнула Скай ему вслед.

— Он знает, доченька, — сказал мистер Пендервик. — Мы сделали что могли. Дальше они с мамой должны во всём разобраться сами.

Теперь Пендервикам оставалось только готовиться к отъезду — что-то отчищать и отмывать, что-то раскладывать и перекладывать по коробкам: на эти мелкие скучные дела, знаменующие собой конец каникул, всегда уходит до обидного много времени. А когда дела были сделаны, опять зарядил дождь — не ливень, весело барабанящий по крыше, а противная мелкая морось, от которой на душе становится промозгло и тревожно. На улицу никому не хотелось. Но и в доме было неуютно: в прихожей уже громоздились составленные друг на друга картонные коробки.