– Я тебя не виню.

– Посмотри мне в глаза и скажи это снова.

Рансом поднял глаза. Он постарался взглянуть на Шелби. Но перед глазами его стоял лишь образ белых гигантских крыльев, взмывающих над холмом позади коня его брата.

– Да будь мы оба прокляты, – пробормотал Рансом и отвернулся к окну. – Я должен был знать, что происходит. Я должен был ее остановить.

– А я знал, но даже не попытался остановить ее. Наоборот, помогал всем, чем мог.

«Почему? – молча спрашивал Рансом. – Почему? Почему? Почему?»

Шелби продолжил:

– Просто назло тебе. Мне всегда хотелось помериться с тобой силой. О Боже… – голос его задрожал, – Рансом…

«Не надо, – подумал Рансом, – Шелби, не надо так со мной».

Он снова закрыл глаза, опасаясь, что если посмотрит на брата, то может просто сломаться. Он чувствовал, что уже близок к этому: еще одно слово, один взгляд, и он упадет на колени и даст выход чувствам, которые душили его. Он услышал, как Шелби отошел, приблизился к кровати и замер. Рансом приоткрыл глаза и увидел, что брат стоит над Мерлин, уныло нахмурившись.

– Черт возьми! – резко сказал Шелби. – Когда от болезни свалился мой призовой жеребец, то конюх всунул ему в горло длинную трубку и не позволил ему просто так лежать без сознания. – Он рывком открыл дверь. Она захлопнулась за ним с глухим ударом.

* * *

Доктор покачал головой.

– Это не принесет ей пользы, ваша светлость, – мягко сказал он, наклоняясь вперед и опираясь сухими пальцами о край стола Рансома. – Лучше уж дать ей уйти спокойно, а не… – Доктор опустил глаза под холодным взглядом Рансома.

– Но это возможно?

– Ну… Теоретически это возможно, ваша светлость. Но я не хотел бы нести за это ответственность. Может быть рвотный рефлекс и шок от того, что пища доставляется прямо в пищеварительный тракт… Если она начнет задыхаться сейчас, когда она без сознания… Нет, я не возьму на себя такую ответственность, ваша светлость. Это убило бы ее мгновенно.

– Сделайте это.

– Но… ваша светлость! Это не исцелит ее. Да, возможно, это продержит ее в живых, но шанс на выздоровление абсолютно ничтожен.

– Если она умрет, – сказал Рансом, – то этого шанса не будет вовсе.

– Ваша светлость, – доктор беспокойно посмотрел на герцога, – ваша светлость, мы с вами не обсудили эту возможность, но… вам следует понимать. Даже если бы вдруг она проснулась…

Рансом стиснул ручку кресла, чувствуя, как в груди у него образовался комок льда.

– Продолжайте.

– Я не могу обещать вам… И даже скорее всего… то есть… – доктор беспокойно потер верхнюю губу, – даже если бы она проснулась, то вы понимаете… мы не можем рассчитывать на то, что она будет… собой.

– А кем же она будет? – в мертвой тишине спросил Рансом.

– Ваша с-светлость… Умоляю, не смотрите на меня так! Я использовал все свои профессиональные возможности… И теперь все в руках Божьих, а не моих!

Рансом потянулся к колокольчику.

– Вы исчерпали свои профессиональные возможности. Очень хорошо. Вы отстранены. – Он повернулся к лакею, открывшему дверь. – Проводите этого джентльмена к мистеру Коллетту и позовите сюда моего брата. Немедленно!

Когда Шелби явился, всего через несколько секунд, Рансом встал из-за стола и встретил его у двери.