– Таддеус, – хрипло прошептала она.

– Ага. Я с вами рядом, я здесь. Хотите пить, мисс?

Брови ее слегка сдвинулись:

– Дядя…

– Нет, вашего дяди Дориана здесь нет, мисс. Он скончался, мисс Мерлин. Уже пять лет, как скончался, или больше.

Она закрыла глаза, но почти сразу же открыла их снова.

– Умер. Да, я… – Ее осипший голос сорвался. Взгляд из-под тяжелых век остановился на Рансоме. Она вновь разглядывала его.

Таддеус вытащил котелок, гревшийся на треноге в камине. Он перелил горячий бульон в чашку и, зачерпнув ложечку, проверил температуру тыльной стороной своей заскорузлой руки.

– Давайте-ка, мисс Мерлин. Открывайте ворота.

Она послушно пропустила жидкость в рот и проглотила, не отводя взгляда от Рансома. Тот улыбнулся:

– Вот молодчина.

Она продолжала просто смотреть на него.

Таддеус зачерпнул еще одну ложку. Она проглотила и ее, потом закрыла глаза. Казалось, она вновь погрузилась в забытье. Третья ложка Таддеуса беспомощно тыкалась ей в губы.

Рансом нахмурился.

– Мерлин! – резко приказал он. – Просыпайся. Немедленно!

Глаза ее вновь распахнулись. Взглянув на Таддеуса, она втянула бульон. Так они и продолжали: через каждые несколько глотков Мерлин теряла сознание, и Рансом, как мог, пытался привести ее в чувство – до тех пор, пока Таддеус не решил, что она получила достаточно пищи.

Еще некоторое время глаза ее оставались открытыми и были направлены на Рансома. Он улыбался ей. Между бровей ее пролегла маленькая складочка. Глаза девушки закрылись, и она глубоко и удовлетворенно вздохнула. Голова ее замерла на подушке.

– Мерлин! – настойчиво звал он, каждый раз опасаясь, что, однажды закрыв глаза, она уже больше не проснется от его слов.

От звука его голоса тело Мерлин дернулось, длинные ресницы взлетели вверх. Она смотрела на Рансома, как будто не понимая, что он здесь делает, а потом вновь перевела взгляд на Таддеуса.

– Встать… – прошептала она и начала двигаться, пытаясь опереться на руки и подняться.

Рансом и Таддеус кинулись к ней. Таддеус бережно положил руки на ее плечи, заставив снова лечь:

– Нет, мисс Мерлин, не сейчас. Вам слегка нездоровится, понимаете?

– Таддеус, мне надо… встать.

– Нравится вам или нет, но какое-то время вы не сможете сами ходить на горшок, – прямолинейно заметил старый слуга.

– Но я… – Взгляд ее снова перескочил на Рансома, и вновь она чуть нахмурилась.

– Да, понимаю. Его светлейшество не очень-то понимает намеки.

Рансом выпрямился, откашлялся и встал:

– Я подожду снаружи.

– Хорошая идея, – сказал Таддеус. – Ну и голова у вас на плечах!

– Прошу прощения. – Рансом поклонился, чувствуя нелепое смущение под грустным взглядом серых глаз Мерлин. – Я… я вернусь позже.

Он чувствовал, что она провожает его взглядом, открыл дверь и сделал шаг из комнаты, когда услышал за спиной ее слабый голос:

– Кто это, Таддеус? – устало спросила она. – Это был доктор?

– Она все еще плохо ориентируется, – сообщила герцогиня Мей упавшим духом близнецам. – Прежде чем вы навестите ее, нужно дать ей пару дней для выздоровления.

– Да, – добавил Вудроу, – дядя сказал, мы долж-ж-жны б-б-быть т-т-терпеливыми и в-в-вести себя очень т-т-т-тихо.

– Но я хочу подарить ей вот это! – воскликнула Августа, показав маленькое идеальной формы птичье гнездо.