|
Том прищурился: – Чего это? – Война, как видишь, дурила. Война! – А с кем? Дуглас Сполдинг пробежал глазами по зеленым склонам необъятного секретного оврага. И тут в четырех обветшалых, давно не крашенных особняках заводными игрушками возникли четверо стариков, слепленных из плесени и пожелтевшей сухой лозы; они, как мумии из гробов, таращились кто с крыльца, кто из окна. – С ними, – прошипел Дуг. – Вот они, враги! Крутанувшись на месте, Дуг скомандовал: – В атаку! – Кого убивать-то? – спросил Том. Глава 5 Из окна сухой мансарды серого от времени дома, что над зеленым оврагом, свесился, как чердачный хлам, трясущийся старикан Брейлинг. Внизу сновали мальчишки. – Боже милостивый, – воскликнул он, – сделай так, чтобы прекратился этот дикий гогот! Слабыми руками он схватился за грудь, как поступает швейцарский часовщик, когда заговаривает тонкий механизм особым заклинанием, сродни молитве. По ночам, страшась остановки сердца, он ставил у изголовья метроном, чтобы пульсация крови не прекратилась, пока он спит. На крыльце зашаркали чьи-то шаги, сопровождаемые стуком трости. Не иначе как сюда пожаловал старый Келвин Си Квотермейн, чтобы устроиться в шершавом плетеном кресле и обсудить политику школьного попечительского совета. Брейлинг чуть не кубарем скатился с лестницы и выскочил на крыльцо. – Квотермейн! Келвин Си Квотермейн опустился на тростниковое сиденье, как негнущийся игрушечный робот, непомерно большой и насквозь ржавый. Брейлинг хохотнул: – А ведь я добился своего! – Надолго ли? – усомнился Квотермейн. – Черт-те что, – вздохнул Брейлинг. – Того и гляди, впихнут нас в коробку из-под сухофруктов да закопают. Одному богу известно, что им взбредет в голову, этим негодникам. – Совсем распоясались. Ты только послушай! – Бабах! Это мимо крыльца пронесся Дуг. – Не смей топтать лужайку! – заголосил Брейлинг. Дуг развернулся и прицелился из капсюльного пистолета. – Бабах! Побледневший, с перекошенной физиономией, Брейлинг выкрикнул: – Мазила! – Бабах! – Дуглас запрыгнул на ступеньки. В глазах Брейлинга он увидел две испуганные луны. – Бабах! Рука прострелена! – Рука не считается! – фыркнул Брейлинг. – Бабах! Прямо в сердце! – Как ты сказал? – Прямо в сердце – бабах! – Спокойно! Раз-два! – зашептал старик. – Бабах! – Раз-два. – Брейлинг давал команду своим рукам, сжимающим ребра. – Господи! Метроном! – Чего? – Метроном! – Бабах! Наповал! – Раз-два, – выдавил Брейлинг. И упал замертво. Дуглас отпрянул и, пересчитав ступеньки, грохнулся на сухую траву, однако не выпустил из рук капсюльный пистолет. Глава 6 Часы сменяли друг друга снежно-холодными всполохами, а в особняке Брейлинга метались люди, надеясь, вопреки здравому смыслу, лицезреть воскрешение Лазаря. |
