«Хорошо. Ждите».

И это «ждите», объединившее Владу и Ингвара, успокоило. Она открыла глаза, выходя из осознанного сна, и вздохнула. Повернувшись к Ингвару, заметила, что он как то нахмурившись, смотрит на неё. Спросила сама, чтобы не осталось недоговорённостей:

– Что такое? У меня нос грязный? – Засмеявшись, она даже коснулась носа пальцем. Она вообще была смешливой, а сейчас её смешило, что, даже сидя, Ингвар склонялся над нею – такой дли инный!

– Я не могу войти в твоё сновидческое пространство, – удивлённо сказал он. – А ты в приёмнике так легко вошла в моё. Почему?

– Вокруг меня защита. У меня тоже вопрос, Ингвар: почему её нет у тебя? И… Кто тебя научил входить в осознанный сон? Ну, если не секрет?

Он отвёл взгляд, а лицо вспыхнуло странным чувством, точней – целым всполохом чувств, в котором главным была та же растерянность, а следом шёл страх, который она разгадала легко: если не ответит – останется один? Она пожала ему ладонь и кивнула:

– Понимаю. Ты пока не можешь мне доверять. Ладно. Потом, ага?

– Ага, – с глубоким облегчением сказал он.

В висок будто кто то мягко ткнул пальцем. Влада склонила голову и закрыла глаза. Тёмное пространство, выход к светлой двери. Предбанник, где её снова осмотрели и впустили в переговорное пространство своих.

«Люси мне всё рассказала, – сказала звезда, сияющая сильным ровным светом. – Ничего добавить не хочешь?»

«Хочу. Я забыла сказать: когда мы были на улице, в ворота приёмника въехали три машины. Я думаю, Ингвара ищут».

«Идите к Клёну. У него сегодня вечеринка. Там переоденетесь и пойдёте на старую квартиру. Она сейчас пуста. От Клёна выйдете вместе с другими – ваш след будет потерян. Мы закроем твоего нового друга своей защитой. Он нам интересен».

2

Когда Влада пересказала, что им надо сделать, Ингвар как то оторопело посмотрел на неё и, помешкав, спросил:

– А что такое вечеринка?

В первый момент Влада сама была ошарашена его вопросом. Потом собралась с мыслями и попробовала ответить:

– Ну, собираются парни и девушки, веселятся, слушают музыку, танцуют.

Он отвернулся (она успела увидеть, как он скептически поджал губы) и некоторое время смотрел на поблёскивающий в свете фонарика вонючий ручей. А потом осторожно вздохнул, будто смирился с какой то мыслью, и сказал:

– Идём прямо сейчас?

– Ага, – сказала Влада.

Они поднялись, и Ингвар поплёлся за Владой. Время от времени на поворотах она искоса посматривала на него и понимала, что с непривычки он устал от ходьбы – от такой, когда местность незнакома и неизвестно, да и плохо видно, что ещё может попасть под ноги. Кроме того, он избит, и, хоть в медкабинете приёмника распределителя ему помогли, Купец умел бить так, чтобы невидимые, но болезненные синяки и кровоподтёки оставались надолго. Хорошо ещё, лица не тронул, побоялся нарваться на наказание от надзирателей. Ко всему прочему, время – поздний вечер, и, кажется, Ингвар хочет спать – после всех треволнений Влада его понимала. Ничего, в дом Клёна они придут в основном только затем, чтобы одеться. Нет, они неплохо прячутся, но даже в родном квартале Влады на них все вылупят глаза – точней, на их… пижамы. «Интересно, правду ли он сказал? И он в самом деле не знает, что такое вечеринки?»

Они дошли до нового поворота канализационного коридора, и здесь Ингвар по инерции движения толкнулся в спину застывшей Влады, чуть не сбив её с ног.

– Что? – будто очнувшись, спросил он и тоже задрал голову посмотреть наверх, как и она. Тем более Влада посветила фонариком. – Мы сейчас вылезем? – В его голосе послышалась неподдельная радость.