— Очевидно же, что мне пришлось действовать раньше запланированного, потому что Эрталль развлекалась с людьми, которых она притащила на борт, несмотря на вашего имплантированного сима. Она куда лучше владела ситуацией, чем вы считали, старшина. А я перешел к действиям, чтобы прикрыть ваши ошибочные суждения. — Сержант сглотнул. — А теперь у меня вопрос к вам, — проговорил он через силу. — Вы-то готовы к тому, что должны сделать? Сможете вы убить более тысячи восьмисот преданных членов команды «Левиафана» — мужчин и женщин, с которыми работали годами? Что важнее, сможете ли вы сделать то, что должны, по отношению к детям? Они так же верны капитану, как и ее экипаж.

Повернувшись к Тайлеру спиной, Альвера зашагала к лифту, двери которого кадеты придерживали для нее. И уже на пороге обернулась с усмешкой:

— Изрядная часть экипажа в течение часа умрет. Что же до детей, то они — часть колонии залива и для меня и остальных не значат ровным счетом ничего.

— Тогда я задаю вам тот же самый вопрос: как можно вам доверять, если вы можете убить целую колонию симов, особенно когда вашего племени и без того осталось всего ничего?

— Просто, сержант, — бросила она, ступая в лифт. — Они молоды. Они будут сражаться, чтобы спасти капитана. Они лишены агрессивности более старых колоний симов. Они еще не понимают, что война для нас почти проиграна. Мы должны жить — не потому, что нам позволили, а потому, что мы имеем право. — Она с отвращением смерила Тайлера взглядом. — Мы ненавидим человечество — мы презираем его. Так или иначе, но мы должны обезопасить моря, даже если придется истребить каждого мужчину, женщину и ребенка на планете.

Альвера придержала закрывающиеся двери.

— Я пришлю вам специальную помощь, чтобы вы наверняка взяли отсек. Уж постарайтесь не вставать у них на пути. На вашем месте я бы позволила… нам разобраться с ними… Люди в этом смотровом зале в своем роде исключительные, а капитан опасна, пока дышит. — Она улыбнулась, будто только что услышала ключевую фразу одной ей понятного анекдота. — Будьте осторожны, сержант, нам бы не хотелось потерять вас сейчас.

Захлопнувшиеся двери лифта наконец скрыли взгляд Альверы, исполненный ненависти. Тайлер вернулся к резке, но потом опять посмотрел на закрывшиеся двери лифта.

— Единственный для тебя способ сделать это, сучка ты этакая, — заставить «Левиафан» сделать это за тебя. — Он на миг задумался, а потом улыбнулся: — Единственное, что ты должна сделать, — это составить юным симам компанию в участи, которую ты наметила для них.

Под напускной бравадой Тайлера, где он мог игнорировать его время от времени, таился факт, что он боялся Альверы и ее кадетов до ужаса. Они способны на что угодно, даже вычеркнуть из своего уравнения и его самого, и его людей.

Джек и Эверетт были первыми, кто бросился наперерез темной угрозе, обрушившейся на них через смотровой люк. Коллинз сжимал в руке пистолет, а Эверетт — столовый нож. Райан и Менденхолл заняли позиции в дальнем конце салона, ожидая приказаний Джека. Зная свое дело, они будут отвлекать противника, пока Коллинз и Эверетт будут подбираться к нему.

Резка входного люка тем временем продолжалась.

Поднявшись над перевернутыми столами, Коллинз прицелился примерно туда, где приземлился противник, и замер в ожидании.

— Не стреляйте! — выкрикнул испуганный голос.

Поглядев на Джека, Эверетт отрицательно качнул головой и окликнул:

— Это вы, док? Встаньте!

Они увидели, как над одним из столов показались сперва ладони, а потом и руки по локоть.