— Умоляю, профессор, я единственный, кто хочет постичь окружающий меня мир, — вымолвил он, заметив, что декан Хансонн двинулся к дальней стене.

Подойдя к одной из ламп, Хансонн задул пламя, снял лампу со стены и разбил ее об пол. По лаборатории растекся запах ворвани.

— Ну, профессор, у нас остались считанные минуты до того, как один из моих товарищей подожжет масло. Так что будьте любезны — ископаемое.

Эрталль поглядел на норвежского коллегу. Тот сердито сверкнул глазами в ответ.

— Как вы можете? Это научное исследование служит всеобщему благу, а вы хотите уничтожить его ради сказки?

Ф. Т. Барнум переводил взгляд с Эрталля на человека, которого считал всего лишь помощником в приобретении ископаемого.

— Нет нужды угрожать насилием. Профессор Эрталль чересчур важный человек, чтобы идти ва-банк. — С этими словами он взялся за тряпку, чтобы вытереть разлитую ворвань.

Декан кивнул одному из здоровяков, и тот остановил Барнума, собиравшегося опуститься на колени, чтобы вытереть лужу.

— Профессор, нам нет нужды в ваших изумительных механических аппаратах. Только ископаемое, пожалуйста, — настаивал Хансонн.

Когда же Эрталль не выказал ни малейшего намерения достать ископаемое, Хансонн кивнул подручным. Один из них схватил Эрталля, а остальные принялись громить лабораторию, как только доктор Хансонн ступил вперед.

— Джентльмены, заклинаю вас остановить это безумие. Ради ископаемого не стоит губить труды этого человека! — крикнул Барнум Хансонну. — Вы и цента медного не получите, уверяю вас. Так не годится!

Хансонн указал на большой деревянный сейф у противоположной стены, зажимая рот и нос белым платком.

Увидев, как громилы прорубают толстые доски сейфа и вытаскивают заключенный в стекло заспиртованный образчик, Эрталль принялся рваться из рук силача. Барнум совершенно оцепенел в руках наймитов Хансонна, глядя, как декан подходит к склянке и любовным движением кладет на нее ладонь, увидев, что находится внутри.

— Воистину Бог есть, — возгласил Хансонн. — Заберите это отсюда и доставьте на корабль. Мы уходим с отливом. — Он обернулся к Барнуму: — И уверяю вас, мистер Барнум, вы заплатите мне все, что должны.

— Если вы причините профессору хоть малейший вред, шиш вы от меня получите. Мы так не договаривались!

— Мы вас остановим. Мир может никогда не узнать, что представляет собой этот образчик, — обронил Эрталль, продолжая рваться из рук громилы.

— Либо это ископаемое, либо ваша жена, профессор. Вижу, вас шокирует, что мне ведомо о медицинской процедуре, которую вы проделали над ней несколько лет назад. Я знаю о ее недуге и как вы приостановили его. Так что либо это ископаемое, либо ваша жена… Итак, ваш выбор?

— Негодяй, вы не посмеете причинить вред моей жене!

— Да-да, нам известно, что ваше имение тщательно охраняется, вот почему мы вынуждены были прийти сюда. Мы же не варвары, профессор, имеющегося морского ангела вполне довольно, — заверил Хансонн, кивнув человеку, державшему Эрталля.

Тот молниеносным, почти незаметным движением поднес нож к горлу профессора и аккуратно перерезал его.

— Мне искрение жаль, но я не могу позволить, чтобы власти гонялись за мной до скончания века. В конце концов, отныне я буду очень богатым человеком. — Хансонн уставился на Барнума остекленевшим взором. — Ну-ка, разлейте по полу побольше масла: у профессора в лаборатории вот-вот произойдет жуткий несчастный случай.

Происходящее исторгло у Барнума из груди вопль ужаса.

— Ублюдок, ничто не стоит такой цены! Я… позабочусь, чтобы вас повесили, сэр!

— Тогда вас повесят рядышком со мной, мой американский друг.