— Я начал манкировать своими обязанностями. Если бы я дипломировался сейчас, а не год назад, обязательно засыпался бы. Черт знает что…

Он улыбнулся.

— Да, кстати, у меня новость, может быть не очень хорошая … Наверное, из Университета я уйду. Меня забирают инструктором в райком партии. Так что перехожу в другую команду.

— Когда? — спросила она.

— Сразу после Нового Года.

— Шаг за шагом, ступенька за ступенькой?

Он надпил коньяк и, внезапно погрустнев, процитировал:

— «И сказали мне, что эта дорога ведет к океану смерти…»

— И я свернул, — продолжила Диана.

Они помолчали.

— Я выбрал это сам, — сказал Костя. — Хотя вполне может быть, что мне действительно предстоит идти «глухими и заброшенными окольными тропами». Все не так просто, Ди. Будут большие перемены, можешь мне верить. У нас, конечно, не «коридоры власти», а так — коридорчики, но я уверен, что вскоре все повернется так, как сейчас и предположить нельзя. Может быть, будет хорошо, а может быть очень плохо, я не Пифия, я не знаю. Но то, что нашему тихому болоту пришел конец, это обсуждению не подлежит.

— И тебя это не беспокоит?

— Нет, — он был серьезен, и из глаз исчезли веселые искры, от чего лицо стало незнакомым, почти чужим. — Можешь считать меня конформистом, но, главное — в нужное время оказаться по нужную сторону баррикад.

— Надеюсь, до этого дело не дойдет.

— Кто знает, Ди, кто знает?

— Пророчества молодого Нострадамуса …

— Нострадамус предсказал огромные катаклизмы …

— Ты не хуже меня знаешь, что все зависит от личности переводчика …

— Все, все… — он обрадовался возможности переменить тему. — Ни слова о грустном. Вы, филологи, всегда были мне непонятны. Писатель — да, поэт — да, учитель русского или другого языка — замечательно. Литературовед — превосходно, но — смотря, куда он ведет. Филолог — ученый? Тема для кандидатской «Происхождение суффикса „-ич“ и его значение в слове „социалистический“ у народов Крайнего Севера.» Ну, скажи на милость, что это за наука?

Диана рассмеялась.

— Глупый… Чем плоха диссертация по творчеству Камю? Очень даже интересно…

— Не знаю, не читал… У нас, ты знаешь, свой бзик. «Инвентаризация рабочих мест, как метод повышения производительности труда.» Творение жены Первого. Жертвой научной разработки пали рабочие комбайнового завода. У меня однокашник там комсоргом. Внедряет, в жизнь, так сказать, проводит…

Жену секретаря обкома Диана пару раз видела в ректорате. Запомнилась только кастовая прическа «а-ля бабетта» и удивительно злое, простоватое лицо. Академичности ей явно не хватало.

— Вот чего мне туда и не хочется. — Костя опять стал серьезным. — Плясать под чужую дудку. Там, куда меня перебрасывают, Первый секретарь — женщина. По рассказам — баба страшная. Ортодокс. Так что о своем мнении я могу забыть.

— Тебе это будет не просто, — подтвердила Диана. — Не идти нельзя?

— Надеюсь что это не надолго. — Костя будто бы не слышал ее вопроса. — Потерплю. Помолчу. «А молчальники вышли в начальники, потому что молчание — золото.»

— А это кто?

— Это — Галич, — сказал Костя. — Слышала?

— Нет…

— Он умер уже… В эмиграции… У меня есть.