— Насколько мне известно, — сказал Ясон, — Джефф Помирай — самая зудящая задница в мире. Он и ему подобные. Его подражатели.

Кати сказала:

— Он какое-то время был в Морнингсайде. Мне не удалось покороче с ним сойтись, но он там был.

— Охотно верю, — сказал Ясон, отчасти и впрямь в это веря.

— Знаешь, что он мне однажды сказал?

— Зная его, — начал Ясон, — я бы предположил, что…

— Он сказал мне, что я самая смиренная личность какую он когда-либо встречал. Правда интересно? А ведь он видел, как я впадаю в одно из моих мистических состояний — ну, когда я ложусь на пол и верещу как резаная, — и все равно так сказал. Полагаю, он очень восприимчивая личность — да-да, несомненно. А ты как думаешь?

— Да-да, несомненно, — сказал Ясон.

— Так, может, мы вернемся в мою комнату? — спросила Кати. — И потрахаемся как кошки?

Ясон, не веря своим ушам, хмыкнул. Неужели она и впрямь так сказала? Повернувшись к Кати, он попробовал вглядеться ей в лицо, но они как раз оказались в промежутке между рекламными вывесками; на несколько секунд кругом воцарилась тьма. Будь я проклят, сказал он себе. Я должен выбраться из этого болота! Должен найти способ вернуться в мой собственный мир.

— Тебя раздражает моя откровенность? — спросила Кати.

— Нет, — хмуро отозвался Ясон. — Откровенность меня никогда не раздражает. Знаменитости приходится принимать любую откровенность. — Даже такую, подумал он. — Все виды откровенности, — продолжил он вслух. — А в особенности — твой.

— А какой вид мой? — спросила Кати.

— Откровенная откровенность, — ответил Ясон.

— Тогда ты действительно меня понимаешь, — сказала она.

— Да, — кивнул он. — Я действительно тебя понимаю.

— И не смотришь на меня сверху вниз? Как на маленькое бесцельное создание, которому лучше бы умереть?

— Нет, — сказал Ясон. — Ты очень значительная личность. Одна из самых откровенных и прямодушных женщин, каких я в жизни встречал. Я серьезно. Богом клянусь, что серьезно.

Кати дружелюбно похлопала его по руке.

— Не надо так уж стараться. Пусть все выходит само собой.

— Все выходит само собой, — заверил он ее. — Правда.

— Вот и хорошо, — со счастливым видом подытожила Кати.

Очевидно, Ясон развеял ее тревоги; она чувствовала себя уверенной в нем. А разве не от этого зависела его жизнь… хотя впрямь ли она от этого зависела? Не капитулировал ли он перед ее патологическими рассуждениями? В настоящий момент наверняка он этого не знал.

— П-послушай, — с запинкой начал он. — Я хочу кое-что тебе сказать. И мне нужно, чтобы ты внимательно слушала. Так вот. Слушай. Твое место в тюряге для душевнобольных преступников.

Самое зловещее и пугающее заключалось в том, что Кати никак не отреагировала. Даже ничего не сказала.

— А теперь, — продолжил Ясон, — я постараюсь держаться от тебя как можно дальше. — Выдернув у нее свою руку, он развернулся и зашагал в противоположном направлении. Не обращая на Кати ни малейшего внимания. Вскоре он уже смешался с толпой нормалов, что текли взад-вперед по залитым неоном тротуарам этой дешевой и паскудной части города.

Я потерял ее, подумал Ясон. А значит, я скорее всего потерял и мою богом проклятую жизнь.

Что же дальше? Ясон помедлил, озираясь.