– У Ника невероятный голос. И знаешь, кто меня покорил?

– Кто?

– Эбби Сусо.

Я чуть не поперхнулась.

– Она просто ходячая харизма, – как ни в чем не бывало продолжает мама. – И, кажется, очень милая. Я бы хотела, чтобы ты нашла себе кого то, похожего на нее.

– Ма ам.

– Ты не считаешь ее милой?

– Она встречается с Ником.

– Знаю. Я просто подумала… Гипотетически…

– Не хочу об этом говорить.

Мама вскидывает брови.

– Ого. Ну ладно. – Ее интонации неожиданно становятся вкрадчивыми. – Есть вопрос.

– Ага?

– Завтра день рождения Уэллса.

– Это вопрос?

– Нет. – Она смеется. – Ладно. Я подумала, мы втроем могли бы устроить поздний завтрак. Днем у него гольф, так что можем собраться утром, но не очень рано.

Я в изумлении поворачиваюсь к ней. Поздний завтрак. В день рождения маминого парня. Может, в каких то семьях это и сочтут нормальным, но она обычно не приглашает меня на завтраки с бойфрендами. И вот, внезапно, мама зовет меня, да еще так, как будто это самая обычная суббота с семьей. С Уэллсом!

– Ну… я иду на игру Брэма и Гаррета, так что… Извини. – Я пожимаю плечами и снова отворачиваюсь к окну, следя взглядом за изгибами тротуара. На дороге сегодня пусто. Странно, но из за этого машина почему то кажется меньше. И, глядя на улицу, я чувствую, как мама на меня смотрит.

– Я хотела бы, чтобы ты дала ему шанс.

– Кому, Гаррету? – переспрашиваю я, едва не сорвавшись на фальцет.

– Уэллсу.

– А. – Кровь хлынет к лицу. Бросив взгляд через плечо, я вижу, что мама сидит очень прямо, покусывая губу. Кажется, она расстроена, но трудно понять, чем именно.

– Ладно, а если… – со вздохом начинает она.

– Я не пойду на завтрак с твоим парнем.

– Лиа, не надо так.

– Как? Когда мы успели перейти к совместным завтракам? Ты сколько с ним встречаешься, месяца три?

– Полгода.

– То есть вы вместе меньше, чем Саймон и Брэм. Да я знаю шестиклашек, у которых отношения длились дольше! Саймон с Анной умудрился дольше встречаться!

Мама качает головой.

– И ведь ты не скажешь такого никому из своих друзей, только мне. Представь, что приходишь к Саймону и при нем отзываешься так о Брэме.

– Ладно, но…

– Ты ведь не станешь этого делать. Ни за что. Так почему считаешь, что со мной можно разговаривать в таком тоне?

Я закатываю глаза так, что даже больно становится.

– Отлично, а Саймон и Брэм то тут при чем?

– Но ты первая начала сравнивать меня с ними.

– Потому что Саймон и Брэм – это круто. Они очевидно без ума друг от друга. Как вообще можно сравнить их с Уэллсом?

– Знаешь что? Помолчи, – обрывает она меня.

Это выбивает меня из колеи: у мамы довольно мягкий характер.

– Так вот… – начинаю я опять.

– Нет. Стоп. Молчи. Слышать тебя не хочу.

Какое то время мы едем в тишине, потом мама включает радио и сворачивает на Рузвельт роуд. Я поудобнее устраиваюсь на сиденье и отворачиваюсь к окну, закрыв глаза.

7

Меня будит яркий свет – мама стягивает с моего лица подушку.

– Какой сегодня день? – бормочу я.

– Суббота. Вставай, Уэллс уже едет.

– Что? – Я резко сажусь, и подушка падает на пол. – Я же сказала «нет».

– Знаю. Но я проверила расписание матчей, и ты все равно успеваешь на игру. У Уэллса стартовое время – два часа дня.