– Извините, я не могу быть тактичным. В таком деле важны все детали. У вас хорошие отношения с женой? Кстати, как ее имя?

– Лена. – Замминистра встал и, подойдя к бару, налил себе полстакана коньяку. – Вы будете?

– Нет, спасибо. Так как у вас с женой?

Сделав большой глоток, Вербицкий выдохнул и проморгался, разгоняя пробившуюся слезу.

– Последние полгода мы были в ссоре. Анна переживала. Мы помирились, когда узнали, что наша дочь не посещает занятия в институте. Когда я видел ее в последний раз, она бросила мне в сердцах, что я должен помириться с матерью. Я сделал все, что от меня зависит. Надеялся, что после этого смогу поговорить с ней и убедить вести нормальный образ жизни. Сейчас середина мая, скоро сессия. А она не изволит появляться. Поймите, я не хочу верить, что с ней что-то случилось. Давайте будем считать, что у девочки просто расстроились отношения с родителями.

Полковник не возражал:

– Ничего не имею против. Вы звонили в институт, узнавали? Не исключено, что она появлялась там.

– Знаете, у меня слишком высокий ранг. Я не могу вот так просто взять и приехать в институт торговли. Для того чтобы узнать, была она там или нет, надо разговаривать со студентами.

– Вы не пробовали послать туда своего референта?

Евгений Борисович заерзал, явно не зная, что сказать. Повисло тяжелое молчание.

– Хорошо, – кивнул Гуров, давая понять, что он догадался, какой редкий перед ним сидит засранец, – я поговорю сам. Вы знаете кого-нибудь из знакомых Анны? У нее есть друзья, подруги?

– Боюсь, здесь я ничем не смогу вам помочь. Все, что я могу сделать, так это дать вам машину и шофера, который будет при вас круглые сутки. Кроме того, вы получите сотовый телефон и сто тысяч рублей на мелкие расходы. К сожалению, я не владею какой-либо информацией. У меня просто нет времени на это.

– Вы можете назвать мне места, где она любит отдыхать?

Вербицкий развел руками, показывая тем самым, что не имеет ни малейшего представления, где Анна проводила свободное время, которого у нее, судя по всему, было в избытке.

Дверной замок хрустнул, и в квартиру вошли.

– Женя! Ты дома?

– Да, дорогая. У нас гость.

– Я вижу по ботинкам, – донеслось из коридора.

В комнату вошла женщина. Она сняла в коридоре туфли и теперь предстала перед мужчинами в великолепном вечернем платье нежно-персиковых тонов и домашних тапочках. Нелепое сочетание.

Аккуратно подстриженные пепельные волосы едва закрывали плечи. Голубые глаза сверкали под великолепными черными бровями. Жена Вербицкого была, без преувеличения, красавицей: фигурка, шея, плечики, выбивающаяся при ходьбе из разреза ножка.

Тратить на такую женщину весьма много – вполне прилично.

– Это полковник из Московского уголовного розыска. Он постарается помочь нам найти Анну.

Лев Иванович работал в Главном управлении МВД, но стоит ли заострять на этом внимание?

Гуров поднялся и представился, чуть наклонив голову, но делал он это не по-лакейски, с отточенным дерганьем, а так, по-простецки: назвался, кивнул, сел на прежнее место.

– Я надеюсь, что вы мне поможете, – выразил надежду Гуров. – Не сможете ли вы назвать мне знакомых Анны или места ее вероятного обитания?

– Ты пил?! – Лена увидела открытый бар и сердито посмотрела на мужа.

– Но тут такое дело, – стал оправдываться супруг.

– Фотографию вашей дочери можно попросить во временное пользование? – на полтона выше попросил полковник, забирая со стола сотовый телефон и конверт с деньгами.

– Да, конечно. – Второй купец в стране поднялся, подошел к стенке и достал альбом с фотографиями.

Он передал полковнику портрет дочери – карточку десять на пятнадцать.