В замке Кейр не было темницы. Зато здесь были комнаты, где когда-то держали заложников — до того как английский и шотландский короли единодушно запретили брать заложников и клану Макрай и Мердокам.

Комнаты эти располагались в крыле, которое считалось почти самостоятельным строением. Поскольку в замке вечно не хватало места для жилья, давно уже было решено превратить эти комнаты в жилые покои. Там с таким усердием наводили уют, что в конце концов всякий обитатель замка втайне мечтал поселиться именно здесь.

И само собой вышло, что именно здесь клан решил разместить своего почетного гостя и его личную стражу. Так что Лорен сейчас находилась в комнате, где прежде держали пленных англичан, далеко от жилой части донжона и от своих сородичей.

Станут ли они слушать безумного искусителя? Поддадутся ли старинной ненависти? Пойдут ли убивать тех, кто лишь неделю назад сражался за них с викингами?

Нет. Конечно же, нет. Квинн не пойдет на такую подлость, да и старейшины хотя и упрямы, но неглупы.

И все же сердце Лорен, неистово стуча, твердило ей — бежать, бежать, предостеречь и спасти Ариона!

Девушка метнулась к единственному окну и принялась возиться с засовами, то и дело лихорадочно оглядываясь на дверь. Сколько времени понадобится Мердоку, чтобы раздобыть для нее сонное зелье? Кто знает! Нужно торопиться.

Оконная створка приоткрылась, и Лорен со всей силы налегла на нее плечом. Протиснувшись в окно, она поглядела вниз. До земли еще два этажа.

Что же, выбора нет. Она будет цепляться за камень, покуда хватит ловкости и сил, а потом упадет. Она умеет правильно падать. Кто бы мог подумать, что озорное детство подготовит ее к такого рода испытаниям?

Но Лорен оказалась не готова к тому, что в каменной стене нет ни единой трещины, которая могла бы послужить опорой рукам или ногам.

Лорен разжала руки.

Она падала, и тартан хлопал в воздухе, точно крылья подстреленной птицы. Со всей силы она ударилась о твердую землю, успев лишь свернуться клубком, чтобы защитить голову.

Жгучая боль молнией пронзила ее, в глазах потемнело, и едва зажившие раны заныли с новой силой. Прошло немало времени, прежде чем Лорен сумела приподняться на локтях и, хватая ртом воздух, прислушалась к себе.

Кажется, ничего не сломано — хоть в этом повезло. Девушка медленно, с усилием встала и огляделась.

Она была, увы, все еще в стенах замка. Хуже того, у нее нет плаща, а значит, нельзя закутаться в него, опустить на лицо капюшон и стать неузнаваемой. Хорошо еще, что с этой стороны донжона лежит густая тень. Даже здесь, вдалеке от главных ворот, слышны были голоса людей, толпившихся в замковом дворе. На завтрашнюю свадьбу прибывали сородичи из дальних деревень. Виски и пиво будут сегодня литься рекой до самого утра.

Ближе всего оказалась ткацкая, и в ней, по счастью, не было ни души. Лорен поспешно нырнула внутрь помещения и, захлопнув за собой дверь, очутилась в полной темноте. Вряд ли кто-нибудь заметил ее. Платье на ней темное, тартаны у всех одинаковы, и никто пока не окликал ее по имени.

В стену у самой двери, поближе к единственному во всем помещении очагу, было вбито множество крюков — обычно здесь вешали для просушки мокрые плащи и тартаны. Судьба улыбнулась Лорен. В темноте она нашарила на крюках сразу несколько плащей. Сдернув тот, что висел ближе, Лорен завернулась в него и похлопала себя по бокам, желая убедиться, что случайно не вывернула плащ наизнанку. Добыча оказалась великовата: когда Лорен вошла во внутренний двор, капюшон съехал ей на глаза. Отлично!

Непривычно ссутулясь, Лорен пошла к воротам, лихорадочно размышляя, как же выскользнуть за замковые стены.