Глава 8

Безумное чаепитие в Филях

— Весь этот кошмар начал я, а не Мурмур, — размеренным, точно метроном, голосом объявил Цапфуэль. — Я первым пошел против судьбы ангела и примером своим соблазнил многих.

— И Люцифера? — вырвалось у Кати.

— Денница — бунтарь и позер, — все так же ответствовал ангел луны. — Он боролся не с системой, а со своим положением в ней. И в результате лишь укрепил ее, сделав равновесной. Если бы он не поднял мятеж по собственной воле, пришлось бы его спровоцировать. — И Уриил улыбнулся. Скверно улыбнулся, непохоже ни на Анджея, ни на Цапфуэля. Улыбнулся точь-в-точь, как Мурмур. — А я надеялся все изменить и был уверен, что знаю, как. Я еще не ведал, что свобода выбора для ангела означает предательство. Мы, самые сильные из созданий природы…

— Природы? — изумился Витька. — Я думал, вас бог создал.

— Мы этого слова избегаем. — Ангел посмотрел на Катиного сына так, словно тот вздумал за едой обсуждать устройство и функции прямой кишки. — Мы предпочитаем говорить «система», «природа», «мироздание». Потому что, собственно, Он и есть они.

— И что, система не предоставила вам, своим верным слугам, никакой свободы выбора? — Катерина перевела разговор на интересующую ее тему. Уриил должен, просто обязан знать слабые стороны этой Мурмур. Этого Мурмура. В общем, этого существа.

— Даже в пределах системы, — кивнул Цапфуэль и потянулся за конфетой. — Мы появляемся на свет уже наделенными судьбой. Все потому, что мы не рождаемся без причины, как люди и животные. Мы возникаем, когда в нас есть потребность. Ангел — это чистая цель, а не вероятная польза, как вы, живые. И когда ангел отказывается от своей судьбы, он предает свою цель. Его место долгое время остается незанятым и в эти бреши в систему может проникнуть… скверна. Поэтому, когда я начал сомневаться в правильности своего предназначения и болтать об этом с другими силами, я смутил немало душ и предал свою цель.

— А какая у тебя была цель? — осторожно поинтересовался Виктор.

— Охрана рая, — вежливо ответил Уриил. — Я должен был огненным мечом отгонять от рая вас, людей, чтобы вы не только не могли войти, но и не знали, что там. Хотя ничего особенного, собственно, в раю и не было. Место как место. На земле много похожих мест. И я никогда не понимал, что же такое охраняю, не смыкая глаз и не опуская меча. — Уриил горько улыбнулся. — Тогда я покинул пост, чтобы узнать, как поведут себя люди, узнав правду об Эдеме. Они повели себя… как люди. Им просто стало наплевать на будущее. Будущее для них исчезло. Они оказались не готовы жить праведно, чтобы попасть в обыкновенный уютный сад. Им было мало скромной награды за честно прожитую жизнь. Они потом напридумывали всяких развеселых загробных мест: пиршественные залы, кровавые турниры, раззолоченные серали с азартными играми и распутными женщинами. И, в общем-то, восстановили свою мечту о рае. Только на это понадобилось время.

— Когда созданный людьми образ рая изнашивается и перестает манить, для людей настают смутные времена, — заметил Мореход с некоторой рассеянностью. — Душам людским больше некуда стремиться и они мятутся в тоске.

Зеленый чай в его чашке сам собой помешивался, расправившиеся листики, шустрые, точно рыбки, собирались в удивительные фигуры — цветок, звезду, пагоду, дракона… Виктор смотрел на это, завороженный, забыв обо всем на свете.