Лейтенант тяжело вздохнул и захлопнул крышку чемодана. Он был не настолько глуп, чтобы не понять, что содержимое этого кейса наверняка стоит больших денег, но он решительно не видел, с кого, и, главное, каким образом можно эти деньги получить. Запечатленные на видео голые мужчины были ему незнакомы, а на проведение масштабного расследования не было ни времени, ни сил, да и успех такого мероприятия представлялся сомнительным: лейтенант никогда не переоценивал своих способностей. К тому же он сильно подозревал, что, предприняв такое расследование, найдет скорее пулю в голову, чем деньги.

Заталкивая кейс под груду старой одежды на нижней полке шкафа, он обнаружил, что расстаться с мыслью о больших деньгах не так-то просто. Оказалось, что мечта, родившаяся по дороге от метро, уже пустила в душе прочные корни, и вырвать их оттуда никак не получалось. Он провел рукой по шероховатому пластмассовому боку кейса, легко коснулся блестящих замков. Это были живые деньги, так необходимые для того, чтобы изменить свою жизнь. Деньги выручат из этой беды, деньги окрасят серое существование в не правдоподобно яркие, спектрально чистые цвета", вот только как до них добраться?!

Он подумал о том, что ответ могла бы дать компьютерная дискета. Чем черт не шутит, рассуждал он, сидя на корточках перед раскрытым настежь шкафом.

А вдруг на этой дискете все-таки окажется четкая, понятная, исчерпывающая информация? Что-то вроде инструкции: пойди туда-то, скажи то-то и не забудь прихватить мешок для долларов... Развелось всякого дерьма, подумал он с неудовольствием. Кассеты, дискеты, компьютеры, компакт-диски... Как славно было раньше: черным по белому, разборчиво и ясно! Верх шпионской техники — спрятанная в шариковой ручке микропленка... Бери увеличительное стекло и читай, и не надо думать, где достать аппаратуру стоимостью в несколько тысяч баксов...

Ну и дурак же я, подумал он. Аэропорт просто набит компьютерами, которые расщелкают эту дискетку в считанные секунды, даже если информация на ней зашифрована. Так мы и поступим, решил он. А чемоданчик спрячем там же, в аэропорту, в камере хранения.

Пусть пока полежит, выбросить никогда не поздно.

Приняв решение, он успокоился. В конце концов, все было не так страшно. Никто не видел, как они вытаскивали из дежурки трупы, а уже одно это можно было расценивать как чудо Господа Бога, взявшего лейтенанта Углова под свою персональную опеку. Выстрел в дежурке — ерунда на постном масле. Начальник, конечно, поскрипит, но на том и успокоится: подумаешь, случайный выстрел... Разбитая морда Шестакова вообще не в счет, а ФСБ пусть ищет своего майора на здоровье. Не было его в аэропорту, вот и весь сказ, а все свидетели давным-давно разлетелись кто куда и думать забыли о маленьком инциденте в зале ожидания, когда здоровенный рябой сержант заграбастал какого-то пьянчугу в кожаном пальто...

"А Шестаков-то все-таки нарвался, — подумал он, снова выгребая кейс из шкафа и заталкивая его в свою старую спортивную сумку. — Да как нарвался! Как в самых светлых моих мечтах. Этот парень его отделал как Бог черепаху, и если бы не я, то, наверное, и пристукнул бы... Надо же, как не вовремя меня туда занесло! Потом только и осталось бы, что руками разводить: черт его знает когда это Шестаков успел такого наворотить и что это за покойник в целлофане... Мне давно казалось, что сержант наш немного того...

"Да нет, — решил он, стаскивая с себя форменные брюки и рубашку, — это бы не пролезло. Жаль, конечно, но не пролезло бы. Мы теперь с этим рябым придурком в одной упряжке. Пристрелить его, что ли?

Помнится, я так и собирался поступить. Легко сказать — пристрелить.