Человек понизил голос.

— У меня есть кое-что для вас, и я единственный человек в городе, который знает об этом. Я сам сделал это открытие. «Умные» все толкуют об этом, но только я могу расчистить дорогу, — он самодовольно улыбнулся. — Человек, который будто бы должен приехать из Южной Африки, уже больше года здесь. Он был приговорен к пожизненному заключению, но помилован и богат невероятно, богаче… — он назвал ряд имен видных финансистов.

— Он был в тюрьме, говорите вы?

— Да, он долго сидел в тюрьме. Он освобожден больше года тому назад, и я говорю вам — у него миллионы. «Умные» узнали, что он выезжает, но не знают, что он уже в Лондоне. Это только доказывает, что «умные» не всегда все знают.

Мартин знал, что «умные» были довольно неясным обозначением тех преступных шаек, которые обходились без информации маленького человека.

— Из Южной Африки? — спросил он, внезапно заинтересовавшись. — Он был на каторге в Брекуотере? За что он сидел?

— За скупку алмазов, кажется. В Южной Африке действует закон, по которому за скупку алмазов людей на долгие годы посылают на каторгу. Я не понимаю, как «умные» не нашли его. Он хромой.

— Хромой? — Мартин привстал со стула. — Как его зовут?

— Его знают под именем Брауна, но его настоящее имя Торрингтон. Дэниел Торрингтон, и его, мистер Элтон, очень легко…

Мартин сунул деньги в руку наводчику, заплатил по счету и отправился к себе. Дора собиралась выйти из дому, и он встретил ее на пороге.

— Ты нужна мне на минуту, Дора, — сказал он. Он повел ее наверх в гостиную и закрыл дверь.

— Ты помнишь, когда Одри была здесь в последний раз, ты издевалась над ней за то, что она носит фамилию, не принадлежащую ей по праву, и сказала ей, что отец ее был на каторге в Брекуотере за скупку алмазов.

— Да, — произнесла она удивленно. — Почему ты говоришь об этом?

— Я тогда расспрашивал тебя о нем, и ты сказала, что незадолго до ареста в него стреляли, и после этого он начал хромать. Как зовут отца Одри?

Дора нахмурилась.

— Зачем это тебе нужно?

— Моя дорогая, — нетерпеливо сказал он, — я спрашиваю не из пустого каприза. Ты не скажешь мне?

— Его зовут Дэниел Торрингтон, — ответила она. Мартин свистнул:

— Торрингтон? Значит, это тот самый человек. Он здесь, в Лондоне.

— Отец Одри? — задыхаясь, переспросила она. — Он отбывал пожизненное заключение. Я знаю это от Маршалта. Поэтому Лэси и хотел жениться на Одри!

— Он узнал, что она дочь Торринггона? Ты мне этого не говорила.

— Есть столько вещей, о которых я тебе не говорила, что теперь не стоит упоминать о них, — начала она, и вдруг добавила с сожалением: — Мне жаль, что у меня вырвалась резкая фраза, Мартин, но я теперь так легко теряю терпение. Да, Торрингтон был осужден пожизненно.

— Его освободили больше года тому назад, — сказал Мартин, — и все это время он находится в Лондоне.

Он заметил странное выражение ее лица и быстро спросил:

— Маршалт знал и об этом?

Она покачала головой.

— Нет, если бы он знал, он не был бы так спокоен. О-о! — Она прижала руку ко рту. — Малпас! — прошептала она.

Он посмотрел на нее, пораженный, потому что и ему в голову пришла та же мысль в тот момент, когда она произнесла это имя.

— Маршалт должен был или знать или догадаться, — испуганным шепотом сказала она.