Бонни вернулся со старой жестяной коробкой. Она была закрыта, но он без ключа легко открыл ее. Коробка была наполнена фотографиями и старыми акциями, некогда принадлежавшими миссис Бедфорд. Доре, прекрасно знавшей историю своей матери, было известно, что они не имели никакой ценности. В голубом конверте на дне коробки Дора нашла две бумаги.

— Вот мое свидетельство о рождении, а вот свидетельство Одри.

Мартин разложил бумаги на столе.

— Дороти-Одри Торрингтон, — прочел он, и его глаза заблестели. — Как твое второе имя?

— Нина-Дороти Бедфорд. Бедфорд было именем матери до ее замужества с Торрингтоном, — ответила Дора.

— Я могу изменить Одри на какое-нибудь другое имя… Одри не годится. Ты напишешь ей, Дора, — торопливо сказал он, — и сообщишь ей со слезами или без слез, — это как тебе угодно, — что она твоя старшая сестра.

— Но это невозможно… — начала она.

— Ты скажешь ей это. Возраст нельзя установить точно. А если она помнит все слишком ясно… — его лицо приняло жесткое и решительное выражение. — Мне жаль эту девушку, — продолжал он. — Я говорю тебе, что если бы я тогда мог помочь Одри или если бы я теперь мог помочь ей, я бы сделал это. Но тут вопрос идет о миллионах, и я решил их получить.

— Ты хочешь сказать… — почти шепотом начала она.

— Что ты — Дороти Торрингтон.

— Но если она помнит? А она наверное помнит, Бонни! Ведь я носила прическу, когда она еще бегала с косичкой.

Он кивнул головой.

— Тогда ей придется убраться куда-нибудь и забыть, — сказал он. — Никто не знает, что она дочь Торринггона.

Послышался стук в дверь, вошла горничная.

— Вы можете принять мистера Смита, сэр, — сказала она, — мистера Смита из Чикаго?

— Впустите его сюда. Ты знаешь этого человека? — спросил он Дору.

— Я один раз видела его. Я думаю, что могу уйти.

— Нет, подожди, — ответил муж. — Он один из тех ловких мошенников, которые, помножив два на два, получают десять. Интересно знать, что ему нужно?

Сказать, что мистер Смит был просто в хорошем настроении, было бы мало. Казалось, он явился прямо с блестящей свадьбы. Его хорошо сидящее светлое пальто, его начищенные до блеска ботинки и белые гетры, его шелковый цилиндр, который он бережно положил на стул, — все было роскошное.

— Простите, что помешал вам. Вы уходите, сударыня?

Он посмотрел на дверь. Дора была одета для прогулки, так как собиралась уходить, когда вернулся Мартин.

— Я был бы здесь раньше, но мне нужно было избавиться от сыщика, который следил за мной.

Лицо Мартина омрачилось.

— Разрешите вам заметить, что в таком случае вы могли не заходить ко мне.

— От сыщика я удрал, — спокойно улыбнулся Слик. — Нет такого сыщика в мире, который мог бы выследить меня, если я решил скрыться с его горизонта. Даже лучшие сыщики Стормера не могут угнаться за мной.

Он торжественно достал из кармана на груди серый шелковый носовой платок и вытер губы, а затем спрятал его.

— Да, я собиралась уходить. Вы простите меня? — сказала Дора.

— Очень жаль, — серьезно сказал мистер Смит, — мне нужно сказать вам кое-что, и, думаю, это заинтересует вас. Один из членов семьи Бедфорд вступил в почтенную корпорацию сыщиков.

— Что вы такое говорите? — спросил Мартин.

— Я пришел к вам с известием о том, что Одри, ваша уважаемая невестка, поступила в полицию.