Как оказалось, практика была обязательной частью обучения, но ученицы сами выбирали, сколько времени уделять каждому занятию, не нарушая минимального часа.

С этих пор время полетело стремительно и незаметно. Каждый день Лиессы, за исключением немногих выходных, был заполнен изучением дисциплин, веселыми вечерами с подругами да недолгими прогулками с Лином, который наконец-то достиг своего полного роста. Он легко переносил девушку в любую доступную им местность. Чаще всего они летали в долину, к Песчаному озеру или облетали горы, ненадолго задерживаясь там, где росли редкие травы.

Глава 14

Минуло три года. Два дня назад девушка справила свое девятнадцатилетие в кругу самых близких подруг – Теа, которой недавно исполнилось двадцать, и восемнадцатилетней Кариссы, чей девятнадцатый день рождения тоже был не за горами.

Шел первый месяц Златеня, пришедшему на смену богатому на дары Мерриэну. Деревья сменили зеленый наряд на золотисто-рыжие сарафаны с алыми всполохами, травы пожелтели, а горные вершины уже покрылись снежными шапками…

Сегодня как раз был выходной. Лиесса, одетая в любимые брючки с жилетом и свободную рубашку, сидела на берегу любимого озера, кидая в воду жухлые травинки и наблюдая, как они медленно кружатся в прозрачной воде. Златень баловал последними теплыми днями, лишь вечерней прохладой напоминая, что не за горами холода. Лин растянулся неподалеку, лениво наблюдая за девушкой, ничуть не напоминавшей ту, что впервые прошла врата Цитадели. Уже тогда она стала расправлять крылья, понемногу обретая уверенность в себе, теперь же перед ним была уверенная молодая особа с твердым прямым взглядом золотисто-огненных глаз, стройной, подтянутой в постоянных упражнениях фигуркой, но не потерявшая природной мягкости и доброты. Искренняя любовь найрионов, заменивших ей семью, к любознательной, открытой, не лишенной озорной искорки найрани, помогла ей расцвести, как редкому цветку, обласканному жарким Сойнаром.

– Лин, давай слетаем в Тервиен, – отряхивая руки, Лиесса назвала ближайшую деревушку, прервав размышления дракона. – Я хочу купить Кариссе подарок.

Ученицы Цитадели зарабатывали, продавая жителям ближайших деревень собственноручно составленные снадобья. И теперь у Ли, не тратившей монеты понапрасну, скопилась изрядная сумма. Ее небольшая часть звенела в прикрепленном к поясу кожаном кошеле.

«Летим, – поднялся на лапы кайэри, расправляя потрясающей красоты крылья – Нам все равно скоро возвращаться. Уже темнеет».

Лин взвился в воздух с устроившейся на его спине девушкой и направился к видневшимся неподалеку домам. Сделав круг над оживленными улицами, он опустил Ли неподалеку от стоявшей на самом краю деревни лавки торговца различными товарами. Потрепав кайэри по шипастой морде, Лиесса направилась к раскрытым по случаю теплой погоды дверям и, отодвинув легкую занавеску, вошла внутрь.

Навстречу ей из-за широкого прилавка, заваленного пестрыми тканями, поспешил дядюшка Поттейн – невысокий полноватый мужчина шестидесяти восьми лет, с хитрым прищуром добрых серых глаз и обаятельной улыбкой. Его жемчужно-серый кафтан был расстегнут, открывая туго обтянутый синей шелковой рубашкой внушительный живот, перепоясанный кушаком. Черные брюки из мягкой ткани, свободно развеваясь, скрывали ноги до самых кожаных туфель.

– Девочка моя! – радостно улыбаясь, воскликнул он. – Рад тебя видеть! А я уж гадал, когда наша искорка прилетит! Осчастливила ты старого дядюшку!

Он протянул руки и взял ладошки Лиессы в свои, осторожно сжав.

– Что вы, дядюшка, какой же вы старый! Не прибедняйтесь, – засмеялась девушка, с нежностью глядя на шустрого толстячка. Год назад ее снадобья вылечили от лихорадки младшего внука дядюшки, находившегося при смерти. Ли, освобожденная от занятий Алларианом, три дня безвылазно просидела у постели пятилетнего малыша, следя за его состоянием, пока кризис не миновал, а мальчик не пошел на поправку.