— Мне тоже.

— Пусть лошади попасутся вон там, возле старой мельницы. А мы пока что отдохнем в трактире. Может, там найдутся две свободные комнаты.

— Хорошее предложение, — признал Доминик.

Они отвели лошадей к заброшенной мельнице, крылья которой напоминали трепещущие на ветру рваные знамена. Домов поблизости не было, сохранились лишь остатки каменной стены.

— Скорее всего, мы здесь никому не помешаем, — сказал Доминик, отпуская лошадей.

— Погоди-ка, послушай! Что это? — воскликнула Виллему.

Они прислушались. В наступивших сумерках видно было только мелькание теней.

— Это отряд конников, — сказал Доминик. — Они прискакали с юга и остановились в селении рядом с трактиром.

— Судя по выкрикам, они пьяные.

— Ты права. Интересно, это шведы… или датчане?

— Датчане? Уже здесь, так далеко?

— Все возможно. Ведь они взяли Хельсингборг. А это совсем близко. Как бы там ни было, они хозяйничают в трактире, и теперь нам там делать нечего.

— Они могут нас увидеть?

— Если мы окажемся на фоне неба, могут. Давай зайдем внутрь мельницы!

Виллему послушно двинулась за ним.

— Скорей всего это датчане, — пробормотала она.

— Я тоже этого опасаюсь. Но мы не в состоянии проверить.

— Как же мы оставим лошадей?

— У них есть свои. Идем скорее! Пьяные солдаты способны на все!

Они укрылись в тени мельницы. Повозившись с замком, Доминик открыл дверь и провел Виллему внутрь.

Там было темно. От кромешной тьмы Виллему показалось, будто она ослепла.

— Дальше не ходи, — предупредил ее Доминик. — Мы не знаем, что там внутри. Не дай Бог, дырка в полу или еще что-нибудь. Я не бывал на мельницах и не знаю, как они устроены.

Они остановились у стены около самой двери. Доминик задвинул засов — теперь сюда никто не войдет. Они были в безопасности.

И наедине друг с другом.

Именно этого они старались избегать.

— Мне кажется, это предопределено свыше. Как бы мы ни противились, судьба все равно сводит нас вместе.

— Разве мы противимся ей? — Доминик криво усмехнулся.

— Во всяком случае, ты.

— Не сказать, чтоб я сильно противился.

— Спасибо тебе за эти слова. — Виллему была тронута.

— Спасибо? — с горечью вскричал Доминик. — Да я одержим желанием уединиться с тобой! Боже Праведный! Чего они от нас требуют?

Крылья мельницы время от времени начинали скрипеть, и звук этот громким призрачным эхом отдавался внутри.

Доминик стоял совсем рядом.

Плечом он касался ее плеча. Бедром — ее бедра. Жар мужского тела. Тело Доминика… Доминик!

«Под платьем у меня ничего нет», — думала Виллему.

Она не могла не отозваться на его близость. По ней пробежала дрожь, вспыхнувшее желание почти лишило ее сил.

«Если я сейчас брошусь в его объятия…»

— Нет! — всхлипнула она и, спотыкаясь, шаря руками по стене, пошла вдоль нее.

— Виллему!

— Оставь меня, я больше не могу! — рыдала она. — Не прикасайся ко мне, я для тебя опасна, ни к чему, чтобы меня считали распутницей. Я долго преследовала тебя, но теперь больше не хочу, я хочу только спать. Хочу проспать тысячу лет! Ты можешь держать себя в руках, а я…

— Тс-с, Виллему, — приглушенным голосом молвил Доминик, он настиг ее и крепко схватил за запястья.