— Мессер консул! — в зал влетел бледный, как пергамент, обычно спокойный до флегматичности пожилой нотариус, руководитель консульской канцелярии, Гандольфо ди Портупино. — С дозорной башни передали, что видно множество парусов в море, эти судна следуют сюда.

— Что вы так встревожились, Гандольфо? — консул криво усмехнулся и произнес с иронией: — Возможно, это флот из Генуи, обещанная помощь светлейшего совета и протекторов банка святого Георгия.

— Нет, господин консул! — писарь нервно затряс головой. — Корабли идут со стороны Каффы. — Его голос сник. — Это турки. Ведь Боспор закрыт, и помощи ждать…

— Господин Гандольфо! Извольте срочно подготовить донесение в банк святого Георгия! — в голосе консула зазвучала сталь. — Каффа капитулировала, Солдайа будет сражаться с турками до последней возможности и… — он сделал паузу, после чего добавил: — Просит о помощи.

— Во имя Хриcта. 1475 года от Рождества Христова, в седьмой день июня, в Солдайе. Светлейшему и превосходительному совету святого Георгия, высокой общине Генуи. Светлейшие господа! — начал скороговоркой излагать текст письма пожилой писец, но был прерван консулом:

— Господин канцелярист! Мне сейчас предстоят неотложные дела, связанные с обороной города, вы сами подготовьте донесение для светлейших господ. Тем более, пока оно дойдет до Генуи, сведения могут сильно устареть. — Он горько улыбнулся и скомандовал:- На стенах бить в барабан тревогу, господ кастеляна, капитана агузиев, сотника ополчения прошу срочно ко мне для совещания! Я пока поднимусь на верхнюю площадку башни.

— Слушаюсь, мессер!

Непреклонная воля, звучавшая в голосе консула, встряхнула чиновника, и он, отвесив вежливый поклон удаляющейся спине консула, поспешил исполнять приказания.

Консул проследовал к деревянной лестнице, поднялся по ней на балкон, а оттуда на верхнюю боевую площадку. Беата последовала за консулом, словно не заметив его недовольный взгляд, от которого ее пронизал холод. Теперь он совсем не походил на того раздавленного тревогами и сомнениями человека, каким она видела его еще вчера вечером, за ужином, когда он делился своими опасениями по поводу того, что вряд ли Каффа сможет долго держать оборону перед турецким войском. Он знал, что не было достигнуто соглашение с готским княжеством Феодоро по совместному отражению нападения турков. А княжество, в свою очередь, рассчитывает на помощь молдавского господаря и московского царя, но уже поздно — турки уже здесь.

Этот день был не по-летнему прохладным, ветреным, и Беата пожалела, что ничего не взяла с собой — легкая симара почти не защищала от злого ветра. Море хмурилось и яростно пенилось у подножия скал, беспокойные воды отливали темным изумрудом, периодически вскидывались белоснежными барашками. Но ее внимание заполонило, вытеснив все другие мысли, множество парусов, еще далеких, наступающих с горизонта. И только сейчас к сердцу подступило щемящее чувство страха.

— Надвигается шторм! — хмуро сообщил консул. — Сегодня он наш союзник и в то же время враг.