Она помолвилась с господином Христофором ди Негро, нынешним консулом Солдайи, перед самым его отъездом из солнечной Лигурии в эти далекие края четыре года тому назад. Он как раз заплатил положенный выкуп за эту должность. Беате тогда едва исполнилось пятнадцать лет.

Предполагалось, что он должен был отсутствовать год, так полагалось по уставу консульской службы за пределами метрополии, ни на один день больше. Это назначение, как он утверждал, должно было подправить его пошатнувшееся финансовое положение, а на самом деле, как теперь стало ясно Беате, дать выход его неуемной бурной энергии. За свою долгую жизнь, а на тот момент ему уже исполнилось сорок лет, он побывал на многих командных должностях, умел воевать и считался рачительным хозяином.

В итоге, год здесь, в Солдайе, из-за разных на то обстоятельств растянулся на целых четыре, и возможно, добавится пятый год, так как никто не осмелился приехать сменить его на этом нелегком посту, в преддверии возможной войны с Оттоманской Портой.

По настоянию родителей, переживавших, что годы проходят, а дочь все остается невенчанной, в прошлом году она отправилась сюда, пережив длительное путешествие, пока добиралась морем. И теперь, после ухудшения отношений Генуэзской республики с Оттоманской Портой, обратный путь стал еще и очень опасным. По обоюдному согласию с господином ди Негро свадьбу решили сыграть по возвращении в его поместье, расположенное близ Генуи. Для жительства в Солдайе господин консул определил ей самый удобный дом, расположенный во внутреннем дворе замка, а сюда она захаживала, с его разрешения, чтобы немного развеять скуку, представить себе, как, став супругой, будет полновластной хозяйкой в таком же замке, родовом поместье ди Негро, разве чуть поменьше. А может, будущий супруг решится и построит современный палаццо, светлый и праздничный, а не мрачный и угрюмый, как эти старинные замки?

Консул проводил целые дни и вечера в работе, мало уделяя времени для общения с ней. Много времени у него отнимала тяжба со своенравными братьями ди Гуаско, местными магнатами, длящаяся уже несколько лет. Они не признавали ничьей власти, сами вершили суд в подвластных им селениях, для этого даже установили виселицу и позорный столб. Господин ди Негро давно бы их усмирил, но они пользовались покровительством самых высоких чинов из Каффы.

Заскрипела старая дубовая лестница под грузным телом. Беата легко выпорхнула из ниши окна, и в этот момент в зал энергично вошел консул. Он был одет в темно-коричневую симару с красной подкладкой, из-под которой виднелся черный бархатный камзол. Это был рослый черноволосый мужчина с аккуратной черной бородкой, окаймляющей его худощавое лицо, с пробивающейся местами сединой, коротко стриженными волосами. У него были удивительные черные глаза, буквально пронзавшие собеседника, словно шпага, и мало кто мог вынести его взгляд. Его правую щеку от уха до подбородка пересекал шрам, полученный в морском сражении. Был он очень высокого роста, обладал громким голосом и неуемной энергией.

— Досточтимая Беата! — обратился к молодой девушке консул, хмурясь из-за дум, одолевавших его. — Прибыла галея из Каффы.