Крит пожал плечами и провел рукой по жестким волосам.

— Энкиду был мертв, а ты нет. Темпус ушел вперед, чтобы проложить нам путь.

Нико с трудом повернулся, прислонившись к беленой стене — так ему было лучше видно Крита.

— Ему был знак бога, я знаю.

— Или знак ведьмы, — Крит прищурился, хотя в комнате было достаточно светло, полуденный свет из трех окон заливал помещение. — Послушай, ты в порядке? Я не имею в виду тело.

— За короткое время я потерял двух напарников. Но я выкарабкаюсь.

— «Хотелось бы надеяться», — подумал Крит, но не произнес этого вслух. Ему не нравился отсутствующий взгляд Нико. — Я посмотрел твою кобылу.

— Спасибо. И за лук тоже. Похороны Джанни состоятся сегодня утром. Ты поможешь мне? Скажешь несколько слов?

Крит встал. Его деятельная натура не выносила публичных выступлений, но без этого ему никогда не завоевать расположения отряда.

— Конечно. Живи долго, пасынок.

— И ты, командир.

Итак, все встало на свои места. Первая проверка дала свои результаты — Нико и Темпус были связаны невидимыми нитями. Он приказал построить на плацу позади бараков нечто вроде деревянного амфитеатра для общего ужина и пригласил всех собраться там вечером. К этому времени Стратон присоединился к нему, не чувствуя ни малейшего смущения от такого скопления народа.

Может, так и должно быть, может быть, вместе из них получится половина Темпуса, что и требовалось для выполнения задуманного, хотя Крит больше не хотел быть половиной пары…

Он объявил о случившемся, когда все расслабились от вина и жареного барашка — просто встал и сказал, что Темпус уехал, передав их под его, Крита, командование. Повисла тишина, и он услышал биение собственного сердца. Если бы его окружили свирепые горцы из Тайзы, или случись ему одному схватиться с ранканским отрядом — и то он чувствовал бы себя уютнее.

— Теперь, когда мы с вами связаны одной веревочкой, во имя добра и справедливости я говорю вам, что чем быстрее вырвемся мы из этой помойной ямы ради чистого воздуха высокогорной войны, тем счастливее я буду на этой земле.

Он едва различал в темноте их лица, ослепленный светом факелов. Но это было неважно. Они должны были видеть его, а не он их. Крит услышал хриплый одобрительный рев из пятидесяти глоток, приветственные крики, смех, и Страт, стоявший немного в стороне, показал ему солдатский знак «все отлично».

Он поднял руку, и они смолкли. Такого чувства ему еще не приходилось испытывать.

— Но мы не можем уйти с честью, не отдав долги. Послышался ропот. Он продолжал:

— Риддлер оставил подробный план действий. Я представлю его вам — мы сможем отработать деньги Китти-Кэта за месяц, или даже раньше.

Кто-то запротестовал. Другой крикнул:

— «Пусть закончит, мы выскажемся потом».

— Для меня это ничего не значит, я хоть сейчас могу уйти. Но для всех нас, людей чести, это пятно на репутации. Поэтому я обдумал все и, поскольку уходить в одиночку не хочу, вот что я вам предлагаю. Мы все останемся или все уйдем. Давайте проголосуем. Я подожду. Но учтите, что Темпус не хочет, чтобы рядом с ним у Стены Чародеев был хотя бы один человек, который не расстался с гильдией по-хорошему.

Когда они проголосовали под руководством Стратона, решив придерживаться правил, которые всю жизнь нарушали, Крит честно сказал им, что рад сделанному ими выбору.

— Теперь я разобью вас на команды, и каждый из вас должен найти человека, наемника не из нашей среды, достаточно тренированного и способного держать меч, занять место на вашей койке.