Ее сердце застучало сильнее, когда гость попробовал крепость затвора. Женщина отодвинула щеколду, на которую была закрыта дверь, и та распахнулась внутрь, впустив в комнату порыв ветра, который чуть было не задул свечи. С этим же порывом в комнату вошел сутулый человек в развевающемся плаще, распространяя вокруг запах страха. Она затворила дверь, преодолевая напор ветра, и задвинула засов. Прогремел гром, заставив пришельца оглянуться и в испуге посмотреть на дверь.

Он не стал задерживаться на пороге, еще раз оглянулся и откинул капюшон с лица, обезображенного огнем. Его глаза были широко раскрытыми, взгляд их был диким.

— Зачем ты пришел? — спросила она. Жизнь давно уже не баловала ее разнообразием событий. И так получилось, что открыв дверь, она отбросила все свои притворства, которые меняла, как платья; он знал, должен был знать, что находится в смертельной опасности.

— Кто послал тебя? — Он представлялся ей человеком, который не задумывает планы, а лишь исполняет то, что замышляют другие.

— Я один из масок. Мор-ам. — Лицо его дрогнуло, рот перекосился. Он делал неимоверные усилия, чтобы говорить, наклоняя при этом голову. — Послание. — Он вытащил записку и протянул ее дрожащей рукой.

Правая сторона лица не выглядела уродливой. Женщина обошла вокруг него так, чтобы оказаться справа, а он все это время следил за нею глазами. Большая ошибка — встретиться с ней взглядом. Она улыбнулась ему, находясь в хорошем расположении духа. Мор-ам. Имя пробудило что-то в ее памяти и вызвало интерес. Мор-ам. Женщина с интересом вспомнила это имя. Неужели этот человек опять явился с поручением от Джабала? Как гром среди ясного неба. Она наклонила голову и постояла немного, изучая эти обломки человека. — Чье послание? — спросила она наконец.

— В-возьми его. — Бумага дрожала в его руке. Она взяла записку и ощупала ее. — Что в ней написано? — спросила она, не сводя с него глаз.

— Пасынки — убит еще один. Они послали меня.

— Неужели?

— Эта проблема касается всех. М-морут. Нищие. Они убивают и тех и других.

— Пасынки, — повторила она. — Ты знаешь, как меня зовут, Мор-ам? Меня зовут Ишад. Она продолжала ходить по комнате, видя, как усилился его страх. — Ты слышал это имя раньше?

Он резко дернул головой и сжал челюсти.

— Но ты пользуешься более дурной славой, чем я — в некоторых кварталах. По тебе скучает Джабал. А ты носишь послания пасынков. Что они хотят сообщить мне?

— Все, о чем ты спрашивала меня.

— Мор-ам. — Она встала перед юношей, не сводя с него глаз. Его рука, покоящаяся до того у него на плече, рефлекторно коснулась щеки, словно успокаивая тик, подергивание мышц, учащенное дыхание. Медленно его согнутое тело распрямилось, и он встал во весь свой высокий рост; напряженные мышцы лица расслабились. Она опять начала движение, и он пошел за ней, повторяя сложные магические узоры, которые она плела, двигаясь по комнате, пока не остановилась перед большим бронзовым зеркалом, небрежно завешанным крученым натуральным шелком. Иногда с помощью этого зеркала она творила колдовство. Вот и теперь она пыталась околдовать еще одного человека, показав ему самого себя, улыбаясь при этом.

— Итак, ты сказал мне «все», — произнесла она.

— Что ты сделала? — спросил Мор-ам.