|
Тебя просто сочтут психом. – Ну, у меня тут, типа, прибирают. – Я слышала, ты слишком занят, чтобы прибираться сам, – сообщила Сьюзен. – Ну да... Зарабатываю на жизнь. Сьюзен улыбнулась: – Я слышала, ты спас мир от какого-то проклятия. Это правда? Я побарабанил пальцами по банке. – Типа того. Она рассмеялась: – И как же ты типа спас мир? – Ну, в гринписовском смысле слова. Если бы я облажался, мог бы случиться неслыханный природный катаклизм... правда, не уверен, что кто-нибудь заметил бы серьезные изменения еще лет тридцать или сорок: климатические изменения не происходят быстро. – Звучит жутковато, – сказала Сьюзен. Я пожал плечами: – Если честно, меня больше заботило, как спасти свою задницу. Остальной мир уже во вторую очередь. А может, это я просто циничнее стал. У меня сильное подозрение, что я не дал фейри разнести все к чертовой матери только для того, чтобы это сделали мы сами. Я снова сел в кресло, мы открыли банки и некоторое время пили молча. Мало-помалу мое сердце перестало стучать слишком уж громко. – Мне тебя не хватает, – буркнул я наконец. – Кстати, и твоей редакторше тоже. Она мне звонила недели две назад. Сказала, твоя статья не пришла в срок. Сьюзен кивнула: – Это одна из причин, почему я здесь. Я ей обязана многим – просто письмом или звонком не отделаешься. – Увольняешься? – спросил я. Она кивнула. – Нашла новое место? – Типа того, – отозвалась она, смахивая рукой прядь волос с лица. – Я не могу пока рассказать тебе всего. Я нахмурился. Сколько я помнил Сьюзен, она всегда сгорала от страсти раскопать правду и поделиться ею с другими. Да и сама ее работа в «Волхве» стала результатом упрямого нежелания закрывать глаза на очевидные для нее вещи, пусть остальным они и казались ерундой. Она относилась к той редкой породе людей, которые умеют остановиться и задуматься о разном, даже о диком, сверхъестественном, а не отмахиваться от этого. Это и привело ее в «Волхв». И именно благодаря этому мы с ней встретились и познакомились. – У тебя все в порядке? – спросил я. – Ты не попала в беду? – В общем и целом – нет, – сказала она. – Но ты попал. Потому, Гарри, я и приехала. – Что ты хочешь этим сказать? – Я здесь, чтобы предостеречь тебя. Красная Коллегия... – Послала Паоло Ортегу бросить мне вызов. Знаю. Она вздохнула: – Но ты не знаешь, во что ты ввязываешься. Гарри, Ортега – один из самых опасных ноблей Коллегии. Он их военный предводитель. С начала войны он убил с полдюжины стражей Белого Совета в Южной Америке, и это он разработал и провернул то нападение в Архангельске в прошлом году. Я привстал. Кровь отхлынула от моего лица. – Откуда ты это знаешь? – Я же репортер, Гарри. Откопала. Я покрутил в руке банку «колы», хмуро глядя на нее. – Какая разница? Он предложил дуэль. Честный поединок. Если он это серьезно, я приму вызов. – Тебе нужно знать еще кое-что, – сказала Сьюзен. – Что именно? – Точка зрения Ортеги на эту войну не пользуется особой популярностью в Коллегии. Ее разделяет только узкая правящая прослойка. Большинство же тешит себя надеждами на бесконечное кровопролитие. И еще – им очень импонирует идея войны, которая смела бы Белый Совет. Они считают, что, если им удастся раз и навсегда избавиться от чародеев, в будущем им больше не придется прятать свою сущность. |
