|
Марии Всех Ангелов. Я зажмурился. Отец Фортхилл избегал разговоров со мной на религиозные темы, но человек он был достойный. Немного старомодный, конечно, но мне он нравился – и не раз оказывал мне неоценимые услуги. Я считал себя его должником. – Что же вы сразу не сказали? – Так вы возьметесь за это дело? – спросил отец Винсент. Мы как раз подходили к гаражу. – Прежде я хочу узнать подробности, но если Фортхилл считает, что я могу помочь, значит, возьмусь. Ну и конечно, – поспешно добавил я, – оплата по моим обычным расценкам. – Разумеется, – согласился отец Винсент и потеребил висевшее на шее распятие. – Могу я надеяться, что мне не придется исполнять роль шута при маге? – Чародее, – поправил я его. – А разве это не одно и то же? – Маги выступают с фокусами на сцене. Настоящей магией занимаются чародеи. Он вздохнул: – Мне не нужно никаких представлений мистер Дрезден. Только результаты в расследовании. – А мне не нужно, чтобы вы мне верили, отец. Только чтобы платили. И мы сработаемся. Он с сомнением покосился на меня и хмыкнул. Мы подошли к моей машине, потрепанному «фольксвагену-жуку» по имени Голубой Жучок. Эта машина определенно обладала собственным лицом – самым заметным в ней было то, что я бы назвал обилием разноцветных кузовных панелей. Возможно, изначально машина и была голубой; теперь же на месте поврежденных деталей красовались аналогичные, взятые от зеленого, белого и красного «фольксвагенов». Крышку багажника пришлось подвязать куском проволоки, чтобы она не хлопала на неровностях дороги, а передний бампер так и оставался покореженным после того, как я таранил им дендрозлыдня. Возможно, если работа на Винсента будет хорошо оплачена, я смогу выправить его. Отец Винсент изумленно уставился на Жучка. – Что это с ним? – Я таранил деревья. – Вы врезались на машине в дерево? – Нет. В деревья. Множественное число. А потом в мусорный контейнер. – Я посмотрел на него. – Ну, деревья были небольшие. – А... – Недоверчивое выражение его лица сменилось сочувственным. Я отпер дверцу. Вообще-то я не слишком боюсь, что мою машину угонят. Как-то один угонщик предложил раздобыть мне что-нибудь посовременнее – за сущие гроши. – Я так понял, вы хотите изложить мне детали в каком-нибудь более удобном и тихом месте? Отец Винсент кивнул. – Да, конечно. Если бы вы подбросили меня до гостиницы, у меня там фотографии, и... Я услышал шарканье подошв по асфальту и тут же краем глаза увидел, как между двумя стоявшими через ряд от нас машинами возникла фигура вооруженного мужчины. Солнце блеснуло, отразившись от его пистолета, и я броском перекатился через багажник Жучка – подальше от него. Разумеется, я врезался в отца Винсента – тот пискнул от неожиданности, мы вдвоем повалились на асфальт, и в это мгновение тот открыл огонь. Собственно, особенного грохота я не услышал. Обычный выстрел оглушает. Он куда громче звуков, к которым привыкаешь в повседневной жизни. Эти выстрелы не оглушали. Так, громкие хлопки – будто кто-то раздраженно захлопнул толстый словарь. Чувак пользовался глушителем. Одна пуля попала в машину и срикошетила от крышки багажника. Другая просвистела рядом с моей головой, пока я боролся с отцом Винсентом, а третья разбила стоп-сигнал стоявшей рядом с Жучком пижонской спортивной тачки. – Что происходит? – пролепетал отец Винсент. – Заткнитесь! – рявкнул я. Стрелок менял позицию – судя по шарканью ног, он двигался в обход моей машины. |
