Массивные плечи Джосса содрогнулись от внезапного рыдания, и он, понурив голову, вцепился в камни ограды.

Калеб подошел ближе и смело положил руку брату на плечо.

- Я бы сам отправился в лагеря для пленных вместо тебя, если бы мне позволили это сделать, - сказал он, и оба знали, что это чистейшая правда. Он твердил себе это тысячу раз на протяжении всех пятнадцати лет, переживая гнев и боль Джосса как свои.

Джосс отбросил руку Калеба. Было ясно, что он не скоро одолеет сжигавшую так долго его душу ненависть, но первый приступ гнева уже миновал. Джосс глухо рыдал, и каждый звук отдавался болью в сердце Калеба.

Наконец Джосс овладел собой, отер слезы рукавом и сказал:

- Твоя Лили очень милая малютка, но, похоже, она такая же строптивая, как моя Сусанна.

- Да, мне приходится все время не спускать с нее глаз и держать в ежовых рукавицах, - с улыбкой признался Калеб.

- Ну что ж, идем в дом, потолкуем, - невольно рассмеявшись, предложил Джосс и зашагал впереди.

Калеб перепрыгнул через ограду и пошел нога в ногу с братом. Никто из них не произнес ни слова, пока они не переступили порога дома, который был когда-то родным для них обоих.

Младшая дочка Джосса, очаровательная малышка с такими же кудрявыми, как у отца, волосами, выбежала им навстречу:

- Папа, это правда, что дядя Калеб - проклятый янки?

- Да, Элен, - мягко отвечал Джосс, не рискуя посмотреть на Калеба. - Он самый проклятущий из всех янки, которых я видел в жизни.

- У тебя не было бы ни Сусанны, ни всех твоих чудесных малышей, если бы я послушался тебя в тот день, - с улыбкой напомнил Калеб. - Ты бы давно превратился в кучу закопанных где-нибудь на свалке костей.

- Наверное, так оно и было бы, - согласился Джосс, недобро глянув на брата. - Но только не воображай, что между нами мир, младший брат, ибо это не так. Я по-прежнему намерен вышибить из тебя дух, как только ты избавишься от своей проклятой повязки.

А вот это уже сказал прежний Джосс, тот Джосс, которого Калеб помнил с детства.

- Не будь так самоуверен, старший брат, - поддразнил он. - Учти, что я вырос, если ты этого еще не заметил.

***

Лили с Калебом жили в Фоке Чейпле уже две недели, когда в одну из душных августовских ночей Лили проснулась и увидела, что ее муж стоит у окна.

- Что случилось? - всполошилась она.

- Здесь все по-другому. - Он медленно обернулся к ней, но его черты были неразличимы в ночных тенях.

- Вернись в постель, Калеб, и объясни мне, о чем ты толкуешь. - Лили откинула одеяло и похлопала по тюфяку.

Неохотно Калеб уселся на край кровати, отвернувшись от Лили.

- Это все теперь Джосса. - Его рука привычным жестом погрузилась в шевелюру на затылке. - Он создал из этой фермы то, что она сейчас собою представляет, а не я.

- Ты ведь родился здесь, Калеб. - Лили принялась массировать ему плечи, избегая прикасаться к раненому месту. - И эта земля - или, по крайней мере, ее половина - твое достояние.

- Я хочу вернуться, хочу создать что-то своими руками, что-то только мое и твое. И наша земля для этого подходит как нельзя лучше.

- Ох, как же я тебя люблю, майор Холидей, - воскликнула Лили, подскочив на месте от счастья и обнимая мужа за шею.

- Черт возьми, женщина, ты же меня придушишь, - рассмеялся Калеб.

- Ну и пусть! - Лили игриво покусывала его шею.

Калеб развернулся, опрокинув ее на кровать.

- Ах, вот как? - лукаво возмутился он и принялся щекотать ее, заставляя вырываться и хохотать.

- Перестань! - едва не задохнувшись, взмолилась она, и он повиновался, но только для того, чтобы прижаться губами к ее груди.

- Клянусь вам, Калеб Холидей, вы испытываете мое терпение, - невольно застонав, прошептала Лили.