- Я не хотел доводить до этого, - заметил он, и только тут Лили с беспощадной ясностью поняла весь ужас своего положения.

- Ты прекрасно знал, что делаешь! - воскликнула она, отпрянув от Калеба. Чувствуя, что слезы жгут ей глаза, она в темноте принялась разыскивать свою одежду. Калеб тоже поднялся с дивана и стал одеваться.

- Лили, я всего лишь хотел показать тебе, что ты можешь испытать, если будешь со мной. И я собирался остановиться, как только удовлетворю тебя, но ты не позволила мне этого сделать.

То, что в его словах заключалась правда, лишь сильнее разожгло в Лили стыд. Она в отчаянии спрашивала себя, как она позволила себе совершить такой глупый, такой возмутительный шаг. Еще минуту назад она кружилась в вальсе на балу, а в следующее мгновение улеглась под Калеба Холидея, словно какая-нибудь потаскушка.

Она вскрикнула от отчаяния и гнева и вырвалась, почувствовав на своих плечах руки Калеба. У нее было такое ощущение, будто он отнял ее собственное тело, и оно больше ей не принадлежит.

- Все будет хорошо, Лили, - нежно прошептал он, и она припала к нему, не в силах сдержать рыданий.

Он не выпускал ее из объятий, пока она плакала, а потом подал ей нижнюю одежду и платье. Подождав, пока она оденется, он снова зажег лампу.

- Прости меня, - сказал он, застегивая последние пуговицы на мундире.

- Отвези меня домой, - сказала она, предпринимая практически бесплодные попытки восстановить прическу.

Со вздохом Калеб жестом пригласил ее выйти, а сам потушил свет в комнате.

Лили уже вышла на улицу и вдыхала свежий ночной воздух, когда он догнал ее.

- Я сказал, что прошу простить меня, - повторил он, беря ее под локоть и пристраиваясь в такт ее шагам.

- Чудесно! - фыркнула она гневно. И шепотом продолжила: - Ты разрушил девушке всю ее жизнь, а потом заявляешь, что просишь прощения! Будь ты проклят вместе со своей лицемерной учтивостью, Калеб Холидей!

Он прижал ее к груди и заглянул в глаза. Из окон офицерского собрания все еще доносились звуки вальса.

- Ты ведешь себя так, будто это я один во всем виноват, - сердито сказал он. - Но ведь больше виновна ты сама, и ты чертовски хорошо это знаешь!

- Я? - воскликнула Лили. - Так это я сама сбросила с себя всю одежду?!

- Может быть, и нет, - не уступал Калеб, стоя перед ней нос к носу. Но зато ты можешь назвать мне того дьявола, который помогал раздеваться мне!

Лили, совершенно шокированная, в ужасе принялась озираться: не подслушал ли кто-то их перепалку.

- Я должна уехать отсюда! - прошептала она.

- Нам обоим пора убираться, - со вздохом согласился Калеб. - Идем же. Я доставлю тебя обратно к Тиббетам.

Лили несколько успокоилась, но не собиралась мириться.

- Я и сама прекрасно дойду до их дома, большое спасибо.

Калеб, сдержанно чертыхнувшись, попросту развернул ее на месте и подтолкнул к одной из колясок, выстроившихся в ряд на улице возле входа. Прежде чем Лили успела подумать о бегстве, он уже водрузил ее на скамейку в экипаже.

- Попробуй только себе представить, что в один прекрасный день я все же соберусь выйти замуж, - произнесла она в пространство, скрестив руки на груди. - И что, по-твоему, я должна буду сказать своему супругу в первую брачную ночь?!

- Полагаю, тебе просто придется притвориться невинной, не так ли? равнодушно пожал плечами Калеб.

Только ночная тьма скрыла то, как заалели ее щеки от такого бесстыдства, - по крайней мере, Лили на это надеялась.

- После того, что случилось нынче вечером, Калеб Холидей, я не желаю иметь с вами никакого дела! Я не хочу ни видеть вашу физиономию, ни даже слышать ваше имя!

Калеб на ощупь нашел рукоятку тормоза и с щелканьем хлопнул вожжами. Всю дорогу до дома Тиббетов он не открывал рта.

- Завтра в восемь утра я буду здесь, чтобы отвезти вас домой, - сухо произнес он.