И все же что-то произошло.

Лили задержала дыхание. Ее сердце гулко забилось. Радолф только делал вид, что просто переходит от одного человека к другому; на самом деле он с каждым шагом снова приближался к ней. Сердце подсказало Лили, что в действительности именно она была объектом его интереса.

С чего бы это вдруг? До сих пор он едва замечал ее присутствие. Теперь же, когда кольцо постепенно сжималось, она чувствовала себя как беззащитное животное, на которое ведется охота.

По телу Лили прошел озноб, она с трудом подняла руку, чтобы собрать в пучок волосы и заплести косу, и почувствовала, как дрожат ее пальцы.

Наконец он оказался рядом. Темные ресницы Лили мгновенно опустились, скрывая глаза – она боялась, как бы он не прочел в них правду. На память ей вдруг пришло все, что они делали прошедшей ночью в его постели, и ее сердце громко заколотилось в груди; Лили даже испугалась, как бы Радолф не услышал его яростного стука.

Он стоял перед ней гигантской темной тенью на фоне грозового неба – легендарный воин, чье имя никогда не будет забыто. Но не по этому Радолфу Лили испытывала настоящее томление. Ей нужен был другой Радолф, который нежно держал ее в объятиях, даря ее телу волшебные ласки до тех пор, пока она не перестала принадлежать себе, безоглядно отдавшись ему.

– Милорд?

Жервуа стоял рядом в растерянности, по-видимому не понимая, что от него требуется.

– Ступай и смени караул, – тихо приказал Радолф. С облегчением кивнув, капитан удалился.

Лили постаралась собрать воедино разбегающиеся мысли. Он стоял слишком близко, и она улавливала его свежий мужской запах. Ворот его рубашки был расстегнут. Ее глаза скользнули по плоскому животу к шнуркам, удерживающим брюки, и ниже, где между ног топорщилась ткань. От ее внимания его мужское достояние стало наливаться кровью, в ответ на что у нее немедленно набухла грудь, а затвердевшие соски отчетливо проступили под тканью платья.

Пораженная предательством собственного тела, Лили исподлобья взглянула на Радолфа. Ее щеки зарделись, и она молила лишь об одном – чтобы он ничего не заметил.

Но было уже поздно. Его взгляд на мгновение застыл, а когда он поднял глаза, Лили опалило пламя, бушующее в их глубинах. Она не знала, что видеть ее во всем великолепии стало для Радолфа испытанием, от которого его кровь мгновенно вскипала. Он стремился к ней, как пловец, подхваченный потоком, стремится к берегу.

Борясь с собой, Радолф не мог оторвать взгляд от Лили, от нежного изгиба ее шеи и округлости груди. В паху у него все пульсировало и горело. Ему хотелось запустить руки в волну ее волос, прижаться к ним губами и крепко держать, погружая в нее свое тело.

Несколько дней Лили проведет в Ренноке у своего отца, дальнейшее скрывал мрак неизвестности. Слишком мало времени выпало ему побыть с ней, в то время как она стала луной для его океана, притягивая его к себе слабой, но неодолимой силой.

Радолф знал, что проиграл свою битву, а теперь, похоже, даже утратил волю притворяться.

– Идем! – Он протянул ей руку.

Лили подняла на него глаза:

– Милорд?

Но Радолф не мог тратить время на объяснения и рывком поднял ее на ноги, отчего Лили тихо вскрикнула.

Он торопливо пошел вперед, таща ее за собой, и его люди торопливо уступали им дорогу.

«Они думают, что он собирается убить меня, – предположила Лили, – и, может, он это и сделает».

По скользким камням они перебрались через мелководный ручей и шли до тех пор, пока ветки деревьев над их головами не образовали сплошной покров, сквозь который с трудом пробивался солнечный свет.

– Радолф! – Лили в очередной раз оторвала подол платья от цепких шипов кустарника.