— Точно, на чердак ушёл! — крикнул Рябой, увидев, что дверь приоткрыта.

На чердак он, однако, сунуться не рискнул. Вернулся назад.

Анатолий Михайлович осмотрел обломок кирпича.

— Кажется, такие валяются у гаража, — сказал он Гнутому. — Когда мы с вами выходили утром, я видел их там.

— Он меня чуть не угнобил, — сдерживая ярость, шипел бандит. — Вот здесь пролетел… — Он показал на плечо. — Хорошо хоть только кожу содрал, а то мог и без тыквы оставить…

Бандит поднял выроненный им кусок угля и продолжал выводить на стене:

«Дадим 500 тысяч баксов чтоб уйти в посёлок! Без туфты! Пиши здесь, когда и где передать бабки».

Когда он закончил писанину, все вернулись в хозяйкину комнату и заперлись в ней.

Глава 30

Наружный свет, сочившийся сквозь прорези ставень, постепенно угасал. Световые полоски от прорезей сместились на самый край стены и стали бледнее. В комнате зажгли свечи.

Савик с угрюмым видом лежал на кровати, положив руку на лежащий рядом чемодан. Взгляд его казался остановившимся, губы то и дело начинали шевелиться.

— Пусть гнида не радуется, — прислушавшись, уловил Андрей в его шёпоте. — Бабок не получит никогда… Пристрелю падлу…

— На измор хочет взять, — негромко сказал Гнутый.

Савик вздрогнул, поднял голову, посмотрел на раненого.

— Дышит ещё?

— Дышит, — отозвался Гнутый.

Савик снова откинулся на подушку.

Кристина дремала, свернувшись калачиком в кресле.

Рябой зажёг ещё одну свечу. Свет свечей сразу переборол бледное сияние ставенных полосок, но светлее в комнате не стало. Наоборот, от этого мрачноватого гнойно-жёлтого подрагивающего света стало казаться, что уже наступила ночь.

Андрей сидел у стены, привалившись к ней спиной, и чутко прислушивался к звукам за дверью. Ему чудились какие-то скрипы и шорохи, словно кто-то ходит по лестницам и коридорам старого дома. Вместе с этими шорохами в его душу снова закрался страх. Он пытался отогнать это совершенно, кажется, ни из чего возникшее чувство, но мурашки упорно ползли по спине, а лоб покрывался липким потом.

Гнутый заворочался на диване. Он всё никак не мог успокоиться после брошенного в него кирпича.

— Ничего, пусть только попадётся мне, — хрипел бандит.

— Ты его вообще не заметил? — спросил Рябой.

— Нет, он тут же слинял на чердак… — Гнутый задумался. — А знаешь, шажки у него такие мелкие были, лёгкие, как будто ребёнок пробежал… Я в первый момент так и подумал: пацанёнок шкодит, малолетка…

— А может, и правда малолетка?

— Ну да, заложит тебе малолетка мины, жди, — возразил Гнутый.

— Странная штука получается, — вмешался в их разговор полковник, сидевший рядом с Андреем. — Я, когда осматривал убитого Хлопенкова, видел в подвале отпечатки следов на свежевырытой земле. Следы маленькие, как будто детские.

— А я вчера ночью слышал шаги, — вполголоса проговорил Андрей. — Мы лежали в чулане, и кто-то дверную ручку дёргал, хотел войти. А потом ушёл. И тоже шаги были мелкие, как будто ребенок шёл. Я потом думал, мне послышалось, или приснилось, но теперь мне кажется, что это на самом деле было.

Полковник признался, что ночью тоже не спал и слышал, как в чулан кто-то хотел войти.

— Тут, наверное, орудуют двое, — предположил Гнутый. — Взрослый мужик и пацан. Взрослый мины закладывает, а пацан по дому шастает, разнюхивает и шкодит.