|
Она больше не думала об Андрее с благодарностью. Зачем он тогда спас ее? Неужели ради того, чтобы теперь проводить страшный эксперимент над ее сознанием? Разве он не понимает, что убивает ее медленно и верно, день за днем, слово за словом? А Широков находил удовольствие в том, что Вера бледнела от страха, ожидая продолжения очередной ссоры. Его приводило в восторг испуганное лицо девочки, притихшей с игрушкой в руках, напряженно наблюдающей за родителями. Не только Андрей видел, как боится Ксения непонятных для детского ума выяснения отношений между ними. Ради того чтобы не разразился очередной скандал,Вера покорно подвергалась любым унижениям. Широков быстрее остывал, когда она молча сносила все его оскорбления. Она знала, что лучше потом самой наплакаться, закрывшись в ванной, чем прижимать к себе дрожащее тельце дочки и смотреть в ее испуганные глаза, полные слез.
Однажды все-таки Вера не выдержала. После очередной ссоры она провела бессонную ночь. Голова ее раскалывалась от тупой боли, которую не снимали лекарства. Приступыстановились все более длительными, тягостными. После них все тело было непослушным, вялым, а мысли мрачными, гнетущими. В такие периоды Вере было трудно сосредоточиться. Ей даже казалось, что она забывает самую простую, каждодневную информацию. Но пока. провалы в памяти быстро исчезали, оставляя место страху. Это было еще хуже — приходить в себя ради того, чтобы панически бояться нового дня. Бессонная ночь не способствовала хорошему самочувствию. Вера ощущала внутреннее напряжение, дрожь, грозившую перейти в очередную истерику. При муже срываться нельзя — он звереет при виде слез. Широкову не было знакомо чувство жалости. Еще вчера он кричал, что ему наплевать на весь мир, что он — изверг и ей нужно понять раз и навсегда: он главный, он вершитель судеб. Он постоянно доказывал это, как будто кто-то оспаривал столь важное для него мнение о себе. Вера устала от неожиданных проявлений его эгоизма и настроилась на самый серьезный разговор. Она должна показать, что с ее мнением, ее существованием нужно считаться, а если он не согласен… Пока она не шла дальше, надеясь, что до крайности не дойдет. Вера сидела в комнате и смотрела на спящего мужа, ожидая, когда он откроет глаза. Она была настроена решительно. Сегодня она узнает, почему он так ведет себя с ней, с дочкой. Если он не изменится — она уйдет. Ей нечего делать в этом доме. Иначе она сойдет с ума. Вера уже стала замечать за собой признаки нервного перенапряжения. Она устала физически и морально. Ее не страшила неизвестность, в которую она готовилась шагнуть вместе с Ксенией. К тому времени у Веры была работа, ее не пугала бедность. В конце концов, Андрей никогда ничем не баловал ее за те годы, что они провели вместе. Пожалуй, десять лет — срок немалый. Она больше не выдержит этой обстановки, этой безжалостной грубости и необходимости ложиться в постель с человеком, которого ты попросту боишься. Все естество Веры испытывало отвращение к мужу от одной мысли о близости. Глядя на спящего Широкова, Вера окончательно определилась в своем отношении к нему — она ненавидела его. Она дошла до того, что, провожая его в очередной репс, желала ему всяческих неприятностей, а в последнее время — смерти. Это был страшный грех, но Веру не заботила моральная сторона вопроса. Она измучилась и потеряла всякую надежду на спасение души. В ее списке слишком много грехов неискупаемых. Она сама себе не могла простить того, что совершила в молодости, а теперь ей быловсе равно: одним грехом больше, одним меньше. Пока ее заботило только будущее Ксении. Широков открыл глаза и увидел сидящую напротив кровати жену. В ее лице было что-то, заставившее его приподняться на локте и с тревогой спросить: — Что случилось? У тебя такое лицо, как будто кто-то умер. — Покойница перед тобой, — мрачно ответила Вера. |
