Дагреф сказал:

— В научной генеалогии считается, что Байтон — сын Даяуса, но…

Джерин поднял вверх руку.

— Но это писали элабонцы для элабонцев, живущих в предгорьях Хай Керс, — закончил он за сына. — На самом деле Байтон истинный бог этой земли, и все, кто живет в северных землях, хорошо это знают.

— Именно, — сказал Дагреф. — По сравнению с богами гради Бэйверс — бог пивоварения и ячменя — тоже является богом этой земли, хотя мы, элабонцы, сделали ее подвластной ему всего пару веков назад, когда завоевали эту провинцию. Поскольку он бог этой земли, ты смог настроить его на борьбу с богами гради. Из этого логически следует…

— …что я могу попробовать вдохновить Байтона на борьбу с Элабонской империей? — опять перебил его Джерин. — Да?

— Я полагал, что ты, возможно, до этого не додумаешься, — сказал чуть обиженно Дагреф.

— Что ж, я додумался. — Джерин похлопал своего отпрыска по спине. — Пусть тебя это не беспокоит. Мы с тобой мыслим очень похоже…

— Вы оба проныры и ловкачи! — перебил его Вэн.

— Спасибо, — произнесли в один голос Джерин и Дагреф.

Чужеземец оторопел, а Джерин продолжил:

— Как я уже говорил перед тем, как нам помешало дуновение ветерка…

— Хо! — фыркнул Вэн.

— …мы с тобой мыслим очень похоже, но я живу дольше, поэтому несколько раньше прихожу к тем же выводам, что и ты, — продолжал Джерин невозмутимо. — Это, сынок, не должно тебя волновать и не должно мешать тебе делиться со мной всем, что приходит в твою маленькую головенку…

— Хо!

На этот раз фыркнул Дагреф, удивительно точно скопировав Вэна.

Джерин обратил на его восклицание не больше внимания, чем на восклицание чужеземца:

— …потому что никогда ничего нельзя знать наверняка. Вполне возможно, ты подметишь что-нибудь из того, что от меня ускользнет.

Он сделал глубокий вдох, радуясь, что ему наконец удалось довести свою мысль до конца.

— Вполне справедливо, отец. — Дагреф, вздохнув, пожал плечами. — Но иногда тяжело сознавать, что ты всего лишь чье-то маленькое и не слишком-то содержательное подобие! Я чувствую себя сокращенным трактатом.

— Нет, несокращенным, — возразил Джерин. — Просто в конце твоего свитка осталось гораздо больше незаполненного пространства, чем у меня, вот и все.

— Хм. — Дагреф обдумал услышанное. — Что ж, ладно… может, и так.

Он дернул поводья, и лошади ускорили бег.

— Исходя из того, что ты сказал, Лис, я понял, в чем разница между тобой и твоим парнем, — заметил Вэн.

— Ну-ка, выкладывай, — подбодрил его Джерин.

Спина Дагрефа тоже выразила безмолвный вопрос.

— Сейчас, — пообещал Вэн. — Разница вот в чем. Твой отец, Лис, имел не больше понятия, что с тобой делать, чем та ворона, у которой вылупился птенец с белыми перьями вместо черных. Это верно или я что-то путаю?

— Абсолютно верно, — согласился Джерин. — Мой брат был прирожденным воином. Лучшего отец и желать не мог. А вот к чему пристроить меня, он не имел ни малейшего представления. Похоже, я был первым книгочеем, появившимся в северных землях более чем за сто лет.

— И тем не менее ты стал королем, тогда как твой отец умер бароном, так что и впрямь ничего нельзя знать заранее, — сказал Вэн.