И он получил ответы на каждый заданный им вопрос. Они в основном совпадали с теми, что дали ему другие южане, захваченные его людьми.

Войско Элабонской империи, приглядывающее за ним, превосходило его собственное в численности, но не чрезвычайно. Появились некоторые основания надеяться, что врага удастся сломить.

— Что вы со мной сделаете? — спросил пленный.

— Что вы со мной сделаете, лорд король, — в один голос поправили его Дагреф и Маева, причем с той же строгостью, с какой они обычно одергивали своих младших братьев или сестер. И переглянулись, удивленные и довольные.

— Что вы со мной сделаете, лорд король?

Пленный в свою очередь был доволен, что его поправили с помощью слов, а не пары затрещин.

— Возьмешь его с собой, Маева, — велел Джерин, ткнув пальцем через плечо. — Приглядывай за ним, но не трогай, если он будет вести себя хорошо. А начнет ерепениться… что ж, ночные призраки не откажутся от угощения. — Он продолжил, обращаясь уже к пленному: — Я еще точно не знаю, что с тобой станется в конечном итоге. Возможно, тебе позволят обрабатывать землю в какой-нибудь крестьянской деревне, но, не буду лгать, есть вероятность, что тебе уготованы рудники. Все зависит от того, в какой области ты окажешься наиболее нам полезен.

— Лорд король, если речь идет о пользе, я могу быть кузнецом, — сказал пленник.

— Если это подтвердится, ты не отправишься на рудники, — пообещал Джерин. — А если нет, отправишься наверняка — за то, что солгал. — Южанин не дрогнул, из чего Джерин заключил, что тот либо говорит правду, либо умеет врать, как никто. — Уведи его, Маева.

— Спасибо, что ты нашел повод хотя бы временно освободить ее от участия в конных рейдах, — сказал Вэн, когда дочь отъехала.

— Пустое, — мягко ответил Джерин, понимая, что сейчас творится у приятеля на душе.

Дагреф же, напротив, ни с того ни с сего счел возможным заговорить с Вэном так же высокомерно и строго, как с пленным, которого захватила Маева.

— Это ведь очевидно, — заявил он, — что воин не должен участвовать в очередной вылазке, раз он участвовал в предыдущей.

— О да, это очевидно, парень, — ответил Вэн, судя по всему, мужественно борясь с искушением перекинуть юнца через колено и открутить ему что-нибудь жизненно важное. — Но если ты меня спросишь, нравится ли мне, когда вся эта хрень касается моей дочери, у меня может быть и другой ответ. Да, другой.

Видимо, металлические нотки в его голосе достигли сознания Дагрефа, ибо он вдруг отвернулся и полностью сосредоточился на управлении колесницей. Джерин поймал взгляд Вэна и поднял одну бровь. Вэн кашлянул пару раз. Оба заулыбались.

— Перестаньте на меня пялиться, — сказал Дагреф, не оглядываясь, отчего их улыбки сделались еще шире.

Все больше пленных доставляли к основным силам Лиса по мере того, как его авангард натыкался на патрули южан, ведущие за ним слежку. Исходя из чего он с прискорбием вынужден был осознать, что его всадники и экипажи высланных вперед колесниц вылавливают далеко не всех лазутчиков. Он ускорил свое наступление на юго-запад, чтобы ударить по неприятелю, прежде чем тот к этому будет готов.

И обнаружил, что имперские силы, вместо того, чтобы собраться и встретить его, наоборот, словно бы рассыпаются на мелкие группы. Он нападал на них и громил, раз за разом радуясь своей удаче. Южане вступали с ним в бой и отступали, каждый раз отклоняясь на запад. А крестьяне восточной части королевства Араджиса вовсе не радовались тому, что на смену солдатам Элабонской империи приходят воины-освободители.