Тайрон Штром жил трудной и, по мнению многих знавших его людей, суровой жизнью, сделавшей его жестоким и иногда безжалостным.

В женщинах он искал кротости и мягкости. Таковы были все женщины, с которыми он сближался. Думая сейчас о Неваде ван Арден, Тайрон был убежден, что она олицетворяет все самые ненавистные для него черты современной молодой женщины.

Словно по волшебству, стоило ему подумать о ней, как она тут же предстала перед ним. Услышав чьи-то шаги, Тайрон обернулся и увидел Дэвида и Неваду, приближавшихся к дому по свежеполитому газону.

На фоне темных кипарисов и яркой зелени Невада, как и прошлой ночью, одетая во все белое, выглядела очаровательной и воздушной.

Она шла с непокрытой головой, и под лучами солнца ее волосы превращались в языки пламени. На темном, прозрачной белизны лице пронзительно зеленели огромные глаза.

Раздраженный тем, что его уединение было так неожиданно нарушено и ему помешали завтракать, Тайрон медленно встал.

— Доброе утро, дядя Тайрон, — сказал Дэвид с заметной долей смущения в голосе.

— Здравствуй, Дэвид, доброе утро, мисс ван Арден, — приветствовал их Тайрон. — Вы извините меня, если я Продолжу свой завтрак? Вы на редкость рано появились сегодня, я этого не ожидал.

— Мы пришли, потому что Рональдсон сказал мне, что вы уезжаете в Ниццу, — объяснил Дэвид.

— У меня было такое намерение, — кивнул Тайрон Штром. — Как я говорил тебе вчера, у меня на яхте есть ружья и кое-что еще, что могло бы тебе пригодиться в Африке.

— Я не хотел, чтобы вы напрасно утруждали себя, — сказал Дэвид и отвел глаза.

Тайрон обратил внимание на его неуверенный тон, но не успел еще понять, в чем, собственно, заключается дело, как тут с торжествующим видом вмешалась Невада:

— Дэвид намеками пытается сообщить вам, мистер Штром, что он никуда не собирается ехать.

Говоря это, она не сводила с него глаз, и выражение лица у нее было явно вызывающим.

Тайрон вопросительно приподнял брови, глядя на племянника, а Дэвид, явно испытывая большую неловкость, объяснил:

— Я вчера оставил Неваде записку, извещая ее, что собираюсь уехать в Африку. Но сегодня она смогла убедить меня остаться и не покидать ее. И я ей это обещал.

— Если ты что-то пообещал, значит, должен сдержать свое слово, — ответил Тайрон Штром.

Если Дэвид думал, что он будет возражать, если они оба ожидали от него гнева или раздражения при этом известии, — Тайрон твердо решил, что разочарует их.

— Ну вот видишь, Дэвид, я говорила тебе, что дядя тебя поймет и ты попусту изводишься! — заметила Невада.

С этими словами она по-хозяйски взяла со стола кусочек тоста, намазала его маслом и добавила ложечку меда.

Девушка надкусила тост своими жемчужными зубами.

— Восхитительно! — зажмурилась она. — Не знаю, почему мне не пришло в голову попросить меда. Я за была, какой он вкусный в здешних местах.

Дэвид все еще с виноватым видом смотрел на дядю.

— Я не хочу, чтобы вы считали меня неблагодарным, — с раскаянием сказал он. — Я очень вам признателен за ваше вчерашнее предложение. Рональдсон сказал мне, что вы уже послали телеграмму вашим друзьям. Мне очень жаль, но я не могу уехать, если Невада этого не хочет.

— Разумеется, не хочу, — подтвердила Невада. — Мне нужен красивый, благородной наружности партнер для танцев, который бы еще и сопровождал меня по всем интересным местам в округе.

— А вчера вы сказали, что они вам надоели, — напомнил несмело Дэвид.

— Так это было вчера, — небрежно махнула рукой девушка.