— В смысле — у Телванни, — уточнил я.

— Да. Не знаю, идея хороша, но как её осуществить в сжатые сроки — непонятно. Ещё и учителя тебе эта старая самка нетча послезавтра посулила.

— Ну да. Ладно, значит, завтра буду искать, а не найду… Ну сбегу на этом Шигораде, если что. А в места, откуда не смогу сбежать — не буду соваться.

— И правильно, — подытожил Анас.

В общем, лёг я дрыхнуть, а на следующий день метался, как проклятый, по Балморе. Совал свой нос, задавал наводящие вопросы, посылал отвечающих на затейливые буквы даэдрика. Потому что даже намёки на упырьство всяческое вызывали у владельцев магазинов, стражников, посетителей каджитской кофейни, владельцев моего дома, а точнее, старичка (ну хоть по магазинам с Изаурами просветил, и то хлеб) — вот вообще у всех, всякие агитационные речевки. На тему: «Рарил, встретил упыря — завонзай ему кол осиновый в организм. И огоньком, кровососа, огоньком!» То есть, возможно, кто-то из этих агитаторов с Аундами теми же гребучими какие-то дела и вёл, информацию о них имел. Но не признавались, паразиты нечуткие, вываливая на меня агитацию и пропаганду.

В общем, засыпал я ни черта не довольный, расстроенный жизнью, и даже Анас не трындел на тему моего отсутствия на бордельных галерах. Вздыхал призрачно и демонстративно, даже артистично позаламывал призрачные лучезапястные костяшки, но не трындел.

И пёрся я с утреца в Гильдию злобный, ехидный… В общем, данмер как данмер пёрся, нормальный. Завалился к Танусее со своим «сдрасти» и в ответ получил.

— И ты здравствуй, Рарил. А чего ты не зашёл вчера? — похлопала старая перечница старческими ресничками.

И помахивает, сволочь такая, двумя обшитыми кожей талмудами, с надписями: «Вампиры Тамриэля. Особенности отличий в провинциях, отличительные особенности Кланов. Писано Секстусом Акстусом, Арихмагом Гильдии Магов» и «Обзор и рекомендации при взаимоотношении с вампирами клана Аунда», без подписи!

— Вот… мммммать… Сволочь вы, почтенная глава отделения Гильдии Магов! — не удержал я в организме просто рвущееся наружу возмущение.

А злобная бабка в ответ заливисто ржала, ножками своими артритными сучила, лапками артрозными по столу хлопала, аж слезу от злостного ржача пустила!

— Ну, раз тебе не нужно, — проржавшись, демонстративно стало ныкать книжки это престарелое воплощение мирового сволочизма.

Но, посмотрев на мою физиономию, нагло ржала ещё минуту, после чего протянула книжки мне. Я их прибрал в сумку, от греха. А то ещё отнимет «чисто на поржать», старуха злостная. Ну и стал уточнять.

— А почему вы позавчера про книги не сказали?

— И лишилась бы такого прекрасного повода от души посмеяться? — поиграла бровками злобная ехидна. — Пришел бы вчера, как я и говорила — отдала бы. По городу бегал, небось, выяснял? — ликующе уточнила она.

— Не скажу, — непотроллимо ответил я.

— Не хочешь — не говори. Ладно, Рарил, настроение ты мне поднял, — ржанула злобная ведьма. — Пора тебе встретиться с наставником.

— Готов, — буркнул я.

— Вот какой ты молодец, — преувеличенно восторженно отметила Танусея и совершила некое воздействие на ковёр посреди кабинета главы отделения, даже не вставая из-за стола.

Обливионщина всколыхнулась, завибрировала, и посреди ковра нарисовалась… ещё одна злостная бабка! Правда, к счастью, не черножопая. Если бы тут оказалось две Танусеи, я бы точно вышел из окна, несмотря на подземное местонахождение кабинета.

Но злостная бабка, нарисовавшаяся в кабинете, была не намного лучше.