Ну да ладно. Дагон — очень хреновый принц. Этот маньячина с упорством, заслуживающим лучшего применения, долбится в Нирн. Чтоб его поглотить, крокодил придурошный. Лопнет же, ежу понятно!

Но долбится, устраивал натуральные прорывы. Например, материковый Морнхолд, где сейчас тусит Альмалексия, в свое время заточил. Натурально сожрал, с жителями и архитектурой. Силыч и Алексия ему ввалили, причём учитывая, что сделали это не до, а ПОСЛЕ пожирания — запинали обожравшегося придурка в Обливион.

Ещё какую-то невнятицу устраивал… Ну, в общем, сволочь та ещё. И мог бы быть серьёзной проблемой для Нирна, если бы не был долбанутым. Он ненавидит вообще всех. Даэдра, Аэдра, смертных… И, самое главное, что придурок. Потому как позиция-то в целом понятная, хотя и не слишком конструктивная… Но он её не скрывает, активно демонстрирует. И на фоне этого огребает по наглому красному рылу лещей, чуть ли не от смертных, потому что силы раздёрганы, и постоянно воюет на кучу фронтов.

Хотя, чисто теоретически, учитывая, что его окончательно не прибили, возможно, он в этом бесконечном месилове черпает силу. Потому как сколько ему рыло ни чистили, поджопников ни выдавали, лещами ни наделяли (а Анас насчитал дюжину раз, когда вещал, да и в книжках что-то такое) — бодр, силён, психован, паразит такой.

А пока я раздумывал об этом психопате, Анас вывернулся из земной тверди, да и начал с умным видом трындеть:

— С тектоникой в данном районе всё в порядке, Рарил. Причин для разлома нет никакого, — выдал он.

— В общем — это и так было ясно, — хмыкнул я. — Проверил — и хорошо, но…

— Но, Рарил. Нижние слои почвы не несут следов эманаций Мёртвых Земель.

— Да понятно…

— Заткнись и выслушай! — заподпрыгивала мертвечина.

— Слушаю, слушаю.

— Так вот, не несут даже следовых. А это значит, что проникновение энергии планов — направленное. Не пассивный артефакт, а алтарь или сознательно используемый артефакт!

— Ну понятно, что какой-то паразит гадит.

— Только у него последователей нет, Рарил.

— В смысле нет?! — возмутился я. — Он вроде как к воинам отношение имеет, да и даже день свой есть.

— Поклонники, как раз воины — есть. Или окончательные психи, которых совсем мало. Ты представляешь, что этот кровожадный маньяк предлагает своим последователям за службу?!

— Не хочу представлять, — передёрнул я плечами.

— И правильно, — покивал мертвечина. — Этот, ад из твоего мира, примерно. Награда в посмертии, — передёрнул ключицами и Анас.

— Ну значит, какой-то мазохист или в голову ударенный вояка какой-то хренью мается.

— Так-то так. Но столько времени… Не понимаю, Рарил. Ладно, полетаю по домам, поищу, — махнул костяшкой некрохрыч.

И полетел нарушать покой честных, не очень и совсем нечестных жителей окрестных домов. А я принял вид слышащего голоса, активно «видя магию», ну ради тренировки и вообще.

И вот, мотается мертвечина, какие-то звуки иногда слышны: глупые обыватели не понимают, что копающийся в их барахле скелет — это ради их же блага. Всеобщего, хехе.

И тут мертвечина отжёг: на втором, значит, этаже лютый визг. И на балкончике появляются две сиськи. Нет, не так. Две лютейшие СИСЯНДРЫ! Раскачиваются, бултыхаются, мокрые все и орут в стиле: «помогите люди добрые, умертвие в ванной!»

Через некоторое время я осознал, что эти сисяндры крепятся к уныло бултыхающейся позади них имперке, которая эти визги и издаёт.