— Понял, — понял я.

А то как-то выходило так, что и не должно было данмеров остаться. А вот хрыч объяснил — хоть понятно стало. Магобиологический вид, с маго-доминантой, определил образованный я.

После чего нудно попенял мне, что я не медитировал.

— А не изволит ли глубокоуважаемый дух предка пойти нахер? — вежливо осведомился я. — Сам подпрыгивал, старый хрыч — интересно! А теперь нудишь не по делу!

— Очень даже по делу! Щщщенок неуважительный! Ладно, оправдался…

— Вот точно посылать сейчас буду, — посулил я.

— Как Вурвар, только матом, — хмыкнул призрак.

— Я — такой. И я — могу.

— Талант на мою голову, — посетовала мертвечина. — Хоть запоминаешь мои уроки?

— Сам увидишь… да запоминаю я, не плачь, — смилостивился я.

— Мне, знаешь ли, нечем! — огрызнулся Анас. — Хотя с тобой научусь. Ладно, хоть теоретически изучишь. Запоминай!

И стал трындеть всякие закономерности. Причём хамски матеря мою родину, в плане какие головастые, но идиоты, поскольку активно использовал понятия и терминологию Земли.

Ну и хрен с ним, с дохлятиной. Учил он меня колдунству, которое выходило самым сложным из школ, относительно, конечно: именно призыв, конкретно-целенаправленный, объектов, а не энергии. Живых и разумных, подчас. Интересно, конечно, выходило, но я только запоминал — без практики в башке вращать без толку.

Уже в ночи вернулся в лагерь, пожрал оставленной еды и лёг дрыхнуть. В качестве любовниц законтроленные и безвольные бабы меня совершенно не привлекали.

На следующее утро пожрали, задали корм конвоируемым. И Варвур певчей вороной обозначил пункт нашего промежуточного назначения: шахтёрский посёлок Маар Ган.

Я про него толком ни хрена не помнил, но по легенде — ни хрена и не знал, так что мельница красноречия торгаша заработала без протестующих писков с моей стороны.

Ну добывают там что-то — на этом Вурвар не акцентировался, а я не переспрашивал. Сам посёлок время от времени накрывает пеплом — тоже не удивительно. Наш путь с пустыни-степи плавно переходил в пустыню мёртвую, с включением пепла. И небо на востоке наливалось чёрно-алым.

А вот про религиозщину всякую он исполнил пантомиму в лицах. Мол, Меренус Дагон возжелал кинуть в данмеров, причём во всех и сразу (это, блин, дословно!) некую каменюку. То, что она, чтоб данмеров прихлопнуть, должна быть сопоставима с островом — ни Дагоныча, ни рассказчика не сношало.

И не сношало оно Вивека, который, несомненно, в алом плаще и синих панталонах, явился всех со страшной силой спасать.

Спасал он «умом», что выглядело, согласно описанию, как обзывательства Меренуса Дагона, в процессе прицеливания камнем. И показывание языка, как минимум: на приведённые «обзывательства» обиделся бы только имбецил. А назвать их «дуэлью остроумия», как на полном серьёзе трындел Вурвар… в общем, слов нет, одни эмоции.

На показанный язык Дагоныч обиделся, кинув булыжник не во всех данмеров, а в Вивека. Тот то ли увернулся, то ли гордо встретил булдыган лбом. История деталей не раскрывает, а ущерба Вивек не понёс.

Ну и от этого Дагоныч обиделся совсем и с причитаниями «злые вы, уйду я от вас», ушел от этих хамов в Обливион. Занавес религиозной легенды.

Как я не заржал или не вращал пальцем у виска — знает только некрохрыч. Он внутри, ему виднее. Я сам не понял, как во время ДЕТАЛЬНОГО, с примерами обзывательств уровня: «мой уд королю подобен, твой уд — жалок, не дороден!» Да, сцуко, в стихах и именно такого уровня! В общем — как я удержался, сам не понимаю.