— А в воскресенье обязательно сходим на Лысые горы, — сказал Хью, — поищем заброшенные золотые прииски. После воскресной школы, конечно. Как думаешь, заставят нас идти в воскресную школу? Может, смастерим лук со стрелами и на обед у нас будет кролик, а? Чарли Бэйрд на днях подстрелил кролика.

Глава вторая

Сова

Ничего с автобусом не случилось: с обрыва за Пэтчем он не сорвался, даже бензина ему хватило до самого конца. Автобус приехал, и вышли все, кроме Кена.

— Его нет! — заверещала Фрэнси. — Где Кен?

— Наверное, опоздал, — расстроилась Джоан, — а теперь до завтра другого автобуса не будет.

— Вот те на! — откликнулся Хью. — Кен-то и не приехал.

— Нет, приехал, — верещала Фрэнси, — Вот он, Кен. Кен в автобусе. Правда, ты будешь спать у меня в комнате, Кен?

Кен был в автобусе, он разговаривал с водителем.

Он качал головой из стороны в сторону, тер рукой лоб, а вид у него был такой виноватый, будто его поймали на краже яблок из чужого сада или брюки у него на заду были разорваны до неприличия.

— Не могу найти, честное слово, не могу! — кричал он. — Пожалуйста, извините меня, мистер водитель. Пожалуйста. Я бы ни за что не сел в автобус, мистер водитель, если бы знал, что у меня нет денег на проезд. Честное слово. Я потерял и обратный билет домой, и деньги. Всё потерял. Выронил, наверное, из кармана. Понятия не имею, куда делся кошелек. Я пришлю деньги, мистер водитель, обязательно пришлю. Обещаю. Честное слово.

А водитель, стараясь успокоить рыдающего Кена, говорил:

— Ладно, сынок, успокойся! Все что-нибудь да теряют, со всеми случается. Никто тебя за это не убьет. Не кричи так, ей-богу, никто тебя не убьет. Заплатишь мне в следующий раз, я разрешаю, но только вылезай. Прошу тебя, вылезай.

Итак, чуть пошатываясь и бормоча про себя нечто невразумительное, на обочину спрыгнул Кен, с трудом таща со ступеньки на ступеньку чемодан, делая ртом какие-то нервные глотательные движения и при этом посапывая носом.

— Кен! — заверещала Фрэнси. — Здравствуй, Кен! У нас по случаю твоего приезда будет к чаю сладкая кукуруза.

— Привет, Кен! — сказал Хью, — Что случилось?

— Он потерял свой кошелек, — объяснила Джоан. — Ты же слышал.

— Да, — всхлипнул Кен, изо всех сил стараясь сдержать готовые хлынуть слезы, — Потерял кошелек, как маленький.

— Ну и что? — спросил Хью.

— Там были все мои деньги и обратный билет. Мама мне всыплет по первое число. И больше никогда к вам не пустит. Я знаю.

— Пустит, не сомневаюсь, — заявила Джоан, — Сама, держу пари, сто раз, не меньше, теряла кошелек. Наша мама вечно свой теряет.

— Вечно?

— Сунет куда-нибудь, а потом не может найти. И в магазине сколько раз оставляла. Взрослые вечно теряют свои кошельки, правда, Хью?

— Точно, — отозвался Хью. — Подумаешь, кошелек потерять!

— У нас к чаю будет сладкая кукуруза, — верещала Фрэнси, — Ты любишь сладкую кукурузу, Кен? Я люблю, когда к ней еще много масла.

— Мы, Кен, сегодня будем спать в палатке, — сказал Хью. — Я уже поставил палатку и приготовил все, что надо.

— Он будет спать у меня, — верещала Фрэнси. — Правда, Кен?

— Он будет спать вместе с Хью возле запруды, потому что Хью уже поставил там палатку и договорился с мамой.