— Что ты делаешь здесь, да еще ночью? — спросила женщина.

Иордан засмеялся.

— Можно подумать, это я — беспомощная женщина, которую по ночам подстерегают всевозможные опасности, а ты — храбрый мужчина с оружием на бедре, который может защитить прекрасную незнакомку!

— А если так оно и есть? — возразила Соледад.

— Ты не мужчина, — Иордан покачал головой. — Ты — одна из самых прекрасных женщин, которые мне когда-либо встречались.

— Одна из многих? — Соледад приблизилась к Иордану и оскалила зубы. — Будь осторожнее, когда говоришь о таких вещах, незнакомец!

— Я предельно осторожен, — заверил ее Иордан. — Я ведь плохо разбираюсь в женщинах, красавица. Обычно я не видел их лиц. Только белые ноги. Их лица бывали закрыты задранными юбками.

Соледад захохотала, пронзительно и безрадостно.

— Ты солдат! — сказала она. — Как я не поняла сразу! Но ты не русский. Русских наемников не бывает в самой России…

— Это верно, — согласился Иордан. — Я ливонец. Моего ордена больше нет, и мне больше нет надобности служить прежним идеалам…

— А они тебе надоели, эти идеалы? — спросила Соледад, прижимаясь к нему грудью.

Иордан с трудом удерживался от того, чтобы схватить женщину за горячие плечи, стиснуть ее груди пальцами, исторгнуть крик из ее сжатых губ.

— Да, — сказал он сдавленным голосом, — я больше не верю в моего прежнего Бога. Меня обманывали. Меня обманули! Ни замков, ни богатств, ни идеалов ордена больше нет. Повсюду бродят русские волки…

— Ты храбро говоришь, — заметила Соледад, увиваясь вокруг ливонца, — ведь ты в России. А вдруг я — из тех самых русских волков?

— В самом крайнем случае ты — волчица, — отозвался Иордан, запуская руку в распущенные волосы Соледад.

Их упругая шелковистость поразила его. Он чувствовал, как сети затягиваются, и он все глубже увязает в ловушке — он, который сам представлял собой ловушку для этой женщины. — Я не боюсь самок, к какому бы виду они ни принадлежали.

— О, — вымолвила Соледад, посмеиваясь. Храбрый мужчина. Жаль, что такой немолодой. Тебя ненадолго хватит.

— Ничего, рядом с тобой моя жизнь станет более долгой, — заверил ее Иордан.

— Вот как? — Она пристально посмотрела на него. — Ты думаешь, я поделюсь с тобой моим долголетием?

— Уверен, — он кивнул. — Как уверен в том, что и я могу кое-чем с тобой поделиться.

— Тем, что есть у каждого мужчины? — Она покачала головой. — Этого добра полно на любом перекрестке.

— Нет, я имею в виду куда более важные вещи, — ответил Иордан. — Я ведь был ливонским рыцарем, для нас то, что есть у всякого, не имеет цены. Мы любим неповторимое.

— Например? — Она коснулась его виска и покачала головой. — О, бедный ливонский рыцарь! Бедный рыцарь без ордена!

— Например, я знаю, что в Новгороде жил один человек — собственно, к нему я и приехал, — у которого водилась книга о говорящих травах, — отозвался Иордан, уклоняясь от цепких объятий Соледад. — Пусти, женщина. Я еще не согласился отдать ее тебе.

— Кто этот человек? — Соледад заглянула Иордану в глаза, и он медленно зажмурился, потому что иного способа избежать взгляда ведьмы у него не оставалось.