Рита положила перед собой оба снимка и стала рассматривать их, сравнивая. Зачем она это делает, она не сумела бы объяснить. Но что-то беспокоило ее, что-то такое, чему она не могла пока дать определения.

Снимки были одинакового размера, на однотипной бумаге, и вполне могли быть сделаны одним и тем же аппаратом. Но между ними была разница во времени не меньше… сейчас сообразим. Значит, уехала Маринка в прошлом году, в июле. Ну да, она ведь приезжала к ним с тетей Любой проститься, и обратный билет брала ей Рита на девятое июля.

А на пятнадцатое у нее уже были билеты на самолет в Париж. Значит, прилетели они пятнадцатого, пока то да се, сняты они не в Париже — видно, что пляж, море рядом. Значит, привезли их на Лазурный берег, оттуда Маринка прислала фотографию.

Дальше: у нас сейчас май. Второе письмо она отправила седьмого апреля. И хоть отправлено оно из Парижа, но опять-таки, хоть климат в Париже получше петербургского, но в апреле там не позагораешь. То есть снова сфотографировали ее на Лазурном берегу, там в апреле уже тепло.

— А чего она все на море-то? Дел, что ли, других нету? — Рита не заметила, что задала этот вопрос вслух.

Хотя.., в этом вся Маринка. Если есть у нее возможность побыть на море или в кафе посидеть, время провести, она эту возможность ни за что не упустит. В ущерб всему остальному. Поэтому и мужья уходили. Это тетя Люба так считала.

Рита внимательно, до боли глазах, вглядывалась в снимки. Если не считать прически, то не очень-то Маринка и изменилась. Время проводит на пляже, а загара-то почти и нет — так, чуть-чуть золотистая. И улыбается.., ага, вот в чем тут дело. Примерно за полгода до отъезда пришлось Маринке вырвать зуб. Не передний, конечно, а сбоку, но если улыбаться, то видно.

Она коронку ставить не хотела, решила сделать имплантант. А в клинике такую цену заломили, что она отступилась. Тем более что вскоре ее с работы уволили. Решила оставить это дело до Европы. Если, мол, повезет, и с замужеством все будет в порядке, то муж денег даст, а если нет — то вернусь, потом сделаю.

Но стеснялась все же, что зуба нет, и улыбка получилась у нее несколько кривоватая. Так и есть: на первом снимке такая улыбка и на втором тоже. Значит, не вставила зуб. А пишет, что муж богатый, Картье, Живанши…

Ясно, что привирает.

А это что еще? Рита поднесла последний снимок к глазам, потом крикнула:

— Сережка, у тебя лупа есть?

Против ее ожиданий, Сергей явился с лупой довольно быстро, а она уж думала, что придется перерывать всю квартиру.

— Что ты тут рассматриваешь? — ворчал он. — Давай лучше в магазин сходим, а то есть хочется.

— Сейчас, сейчас, — отмахнулась Рита.

На бедре Маринки Рита заметила такое, что опустилась на стул в полном изумлении. Когда Лялька с матерью были у них накануне отъезда, девчонка совершенно случайно пролила на них с Ритой горячий чай. Хорошо, что сама не пострадала. Больше всех попало Рите, но и на Маринкино бедро брызнуло. Рита тогда мигом сорвала с себя юбку, так что пропитанная кипятком ткань недолго прикасалось к ее телу. Был ожог, но следа не осталось. А Маринка что-то замешкалась, пока проверяла Ляльку, и ожог получился небольшой, но сильный. Очень она сокрушалась, что перед поездкой такое случилось. И вот Рита своими глазами видит след от этого ожога. За восемь-то месяцев он должен был вообще пропасть!

Рита бросила снимки на стол и закурила новую сигарету. Все эти совпадения могли означать только одно: Маринка прислала фотографию, которая была сделана не сейчас, а тогда же, почти сразу по ее приезде.