— И Джейни, — сказала мама.

— И Джейни, — повторил отец.

Мне очень не нравилось, как отец на меня смотрит. Я уже не его маленькая дочурка. Он считал, что это я во всем виновата.

Может быть, я и правда во всем виновата?

У меня было такое чувство, будто меня ударили по голове. Я ничего не слышала, ничего не видела, ничего не понимала.

И тут я почувствовала, что на плечи мне легли большие, сильные руки.

— Джейни, пойдем, поможешь мне приготовить чай, — сказала тетя Барбара.

Она помогла мне добраться до кухни. Я прислонилась к ней. Она обвила меня руками и нагнулась к моему уху.

— Хочешь, перебирайся жить ко мне, — шепотом сказала она.

— Он меня не отпустит.

— Мы это устроим. Я не дам ему тебя тронуть, обещаю.

— Он будет бить маму.

— Может быть, они разберутся. Может быть, он правда о ней позаботится. Может быть, он не хочет упускать свой последний шанс.

Когда мы вернулись в гостиную, отец хлопотал изо всех сил, взбивая маме подушки и поправляя простыни.

— Ну вот, девочка моя, — сказал он. — Так тебе уютнее?

— Да, Джей, намного.

— Сейчас мы тебя уложим хорошенько, — нежно ворковал отец. — Дай-ка я сниму с тебя кофту. Не волнуйся, я не задену твою бедную грудку. Храбрая моя малышка, ты ведь никогда не жалуешься. Но больше тебе не будут делать больно, обещаю. Мы тебя хорошенько укутаем, и ты поспишь, да, детка?

— Ты такой хороший, Джей, — сказала мама.

— Конечно, малышка. Никто за тобой так не поухаживает, как я.

Отец подоткнул одеяло. Его рука наткнулась на что-то под матрасом. Он вытащил синий тряпичный комок и недоумевающе уставился на него.

— Это еще что такое?

Отец взмахнул в воздухе синими боксерскими шортами, так что штанины захлопали. Это было очень смешно, но никто не засмеялся. Даже Кендэл втянул голову в плечи и прижал локти к бокам.

Мама растерянно смотрела на боксерки.

— Что это такое? — спросил отец.

— Это трусы, — пролепетала мама.

— Конечно. Это я и сам вижу. — Отец почти тыкал ими маме в лицо. — Вопрос не в этом, правда, Никки?

Мама сглотнула.

— Правда? — заорал отец.

— Пожалуйста, дорогой, не кричи, — умоляюще сказала мама.

— Я буду кричать во всю глотку, пока ты мне не скажешь, чьи это трусы!

Трусы были, разумеется, Джейка. Я ненавидела его в эту минуту за то, что он такой растяпа.

— Кендэла, — выпалила я.

— Вот как? Кендэла? Это что у тебя за имечко, Кенни?

Кенни попытался пожать трясущимися плечами.

— Так это твои трусы, Кендэл? Они тебе, часом, не великоваты?

Он приподнял боксерки. Кендэлу они были бы как раз до щиколоток.

— По-моему, ты бессовестно врешь, Джейни, — сказал отец.

— Нечего впутывать в это детей, — сказала тетя Барбара. — О господи, какая разница, чьи это трусы? Кончай валять дурака — и давайте пить чай!

Она протянула отцу кружку, но он так оттолкнул ее, что горячий чай облил шелковый тайский костюм тети Барбары.

— Оп! — сказал отец.