- Она скоро придет. Наночка - очень аккуратная девочка и никогда не опаздывает к обеду и ужину.

Его лицо снова стало нежным, туманным, вспоминающим...

И в этот момент появилась долгожданная кукла. Она вошла, как ни в чем не бывало, вымыла руки и с готовностью села к столу.

Взрослые дети только и ждали очередной кормежки.

Мама Зоя налила крепкий чай. Мама Женя поставила рядом с чашкой тарелку со свежепахнущими гренками, запеченными в сыре.

- Толик, ужинать!

Анатолий медленно, вяло вошел в кухню и сел подле чашки с грустным, еще вытянувшимся - куда уж больше? - лицом. Мамы обеспокоенно переглянулись.

- Неужели она отказала?! - возмущенно спросила мама Зоя.

- Как она посмела?! Нахалка! - присоединилась к ней кипящая негодованием мама Женя.

Толик безразлично поболтал ложкой горячий чай.

- Она взяла тайм-аут! До субботы.

Мамы дружно, изумленно и гневно ахнули.

- Наглая баба! - отчеканила мама Зоя.

- Она же вам нравилась! - удивился Толик. - Вы сами так говорили.

- Мало ли что! - заявила мама Женя. - Любому человеку свойственно заблуждаться. Ничего, мы найдем тебе другую!

- Я не хочу другую! - печально объяснил Толик. - Я люблю эту! Как увидел, так и полюбил. Тонечку...

Его взгляд переполнился пастельными воспоминаниями и подозрительной полупостельной нежностью.

Мамы снова дружно, изумленно и гневно ахнули.

- Разлюбишь! - уверенно заявила в приказном порядке мама Зоя.

- Никогда! - жестко возразил Толик, упрямый, как стрелки на часах, и грубо вонзил в гренок острые длинные зубы. - Не дождетесь!

Мамы собирались дружно ахнуть в третий раз, но передумали и совместными усилиями взяли себя в руки.

- Хорошо! - сказали мамочки хором. - Мы подождем. До субботы. А там посмотрим...

Их интонация таила скрытую угрозу, ожидающую субботы. Но Толик на время успокоился и бодро смолотил все гренки. Мамы, улыбаясь, сидели, обнявшись, на диване и любовались хорошим аппетитом своего единственного взрослого, но очень не приспособленного к жизни ребенка. Они сами его к ней не приспособили.

Вообще Толику в жизни крупно повезло. Его отец, человек легкомысленный и добрый, женившись на Зое и родив сына, быстро сменил даму сердца и ушел к Женечке. Детей у них не было, и Женя привязалась к мальчику, как к родному, поскольку муж, прожив со второй женой меньше года, сбежал в неизвестном направлении, ориентированном в сторону великой страны Америки. Зато покинутые им жены страшно подружились на почве их общей брошенности и любви к оставленному отцом ребенку. Так у Толика появились две мамы, обменявшие две квартиры на одну и опекавшие его с завидной преданностью.

- Помнишь, Зоя, - иногда вдруг впадала в ностальгию мама Женя, - как мы провожали с тобой этого паразита? Какое в тот вечер было полнолуние! Луна висела на небе в тот вечер большая, круглая и белая...

Речь шла об их общем и единственном муже и отце Толика.

Мама Зоя грустно кивала.

- А сколько у нас улетело за океан друзей и знакомых! - продолжала тосковать мама Женя. - Проводили, рукой помахали - и как похоронили!

Мама Зоя снова печально клонила седеющую голову.

- А помнишь, Женечка, - однажды вдруг сказала мама Зоя, - как ты один раз отправилась в салон красоты?

Обе мамы в унисон, хором засмеялись и объяснили недоумевающему Толику:

- Когда Женя вернулась, по обыкновению забыв дома ключи, твой отец открыл ей дверь и удивленно спросил: "Вы к кому?"

Сейчас обе мамы одинаково и очень правильно понимали, что мальчику пора заводить свою личную семью. Его выбор пал на соседку Тоню. Они его дружно поприветствовали. Но вот теперь эта толстуха решила думать... И ее задумчивости обе мамы совершенно не одобряли.

Тосина двоюродная сестра Лариса дожила до тридцати лет, так и не повстречавшись со своим семейным счастьем.