Пилоты «аиста», будто почувствовали скорую расправу и направились прочь. Вот только отпускать их я не собирался. Приготовиться и всё отложить? Ага, уже бегу. Активировав оборотный амулет, я взмахнул крыльями, оттолкнулся лапами и взмыл в небо. Очень быстро набрал высоту, поднявшись намного выше немецкого самолёта. Догнав его, я уравнял наши скорости, прицелился и рухнул в пике на него. Перед столкновением я распахнул крылья, тормозя, чтобы не разбиться о жёсткий фюзеляж самолёта. Приземлился сразу же после верхнего остекления кабины. И тут оказалось, что корпус-то тряпочный! Не дерево и не металл. Точнее, металл-то был, но в виде труб, которые прощупывались под обшивкой. Об этом мне не говорили мои подчинённые. Я же на таком не удержусь, когда стану человеком. Ах да, я ещё и оказался в нескольких метрах от пулемётчика. Наверное, если бы не очки, то у него бы глаза вылезли из орбит и упали бы ему под ноги — настолько он их выпучил от удивления.

«Вот же дракона вам в гости», — с раздражением подумал я про немцев в кабине, вновь взлетая. Некоторое время я летел над вражеским самолётом. Убедившись, что тот не думает сворачивать, я поднялся немного вверх, обогнал «аиста», развернулся, поймал момент, когда тело зависло в воздухе, и обернулся человеком. Почти сразу же рухнул вниз. Пару секунд ушло на стабилизацию падения, далее сорвал гранаты с бедра, дёрнул шнурок запала и уронил связку вниз. Миг спустя обратился в сокола и быстро заработал крыльями, возвращаясь на прежнюю высоту. Краем глаза успел заметить, что моя «авиабомба» вошла в корпус ближе к хвосту, прорвав обшивку. К счастью, там и осталась, а не вылетела снизу.

Рвануло по моим ощущениям через полминуты. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывал (да ещё и восприятие времени в теле птицы заметно отличается от человеческого), это могло быть ложным ощущением.

Хвост самолёта мгновенно превратился в бесформенную конструкцию, на землю полетели куски чего-то, лоскуты обшивки. Заднего лётчика взрывом убило на месте, кажется. Вроде бы ещё и пилоту досталось. Более-менее целыми остались крылья и лобовая часть «аиста», всё прочее было похоже на голый скелет какого-то мутанта, не то рыбы, не то змеи. Да и тот переломанный и деформированный. Несколько секунд самолёт ещё держался в воздухе, а потом он, вернее, его остатки камнем рухнули вниз вместе с пилотами. Те так и не сумели покинуть кабину, в итоге взорвавшись в ней после столкновения с землёй.

«Семи гранат явно много, тут и четырёх за глаза хватит», — подумал я. Некоторое время я нарезал круги над местом падения «аиста», а потом полетел назад в лагерь.

— Это было красиво! — первым сообщил мне Прохор, когда я приземлился и вернул себе человеческий облик. — А бомберы также можно взрывать?

— Почему бы и нет? — хмыкнул я. — Но лучше пусть они не прилетают, так спокойнее. Вот ещё на них своё время тратить.

— Во Пашка будет счастлив, когда ему расскажем об этом. Он же теперь настоящим истребителем станет, — заявил беролак.

Струкова я утром направил в Лепель к Тишину с рядом указаний. Вернётся он только завтра или ночью.

— Кстати про бомберы, — воспользовался поднятой темой Есин. — Когда в Минск пойдём? Всё узнали, всё готово.

— Через два дня, — ответил я ему.

Глава 10

Паша-Сокол вернулся не один и гораздо позже, чем должен был. Самое главное — не один пришёл.

— Это кто? — нахмурился я, рассматривая троицу худых-прехудых молодых мужчин. Небритые, в вонючем, рваном тряпье и в новеньких (на фоне их остальной одежды) немецких шинелях.